Потому что я тебя люблю

— Привет. Я тебе шоколадку и мандарины вот принесла.

Он ловким жестом вытащил из кармана точно такую же шоколадку:

— И я тебе.

Они засмеялись. Она подняла глаза и… Боже мой, если можно влюбиться еще сильнее, то она, наверное, так и сделала. Какой же глубокий у него взгляд! Какой же сам он… Чудесный!

И вдруг… Нет, нет, нет! Над ухом как гром среди ясного неба раздался противный, писклявый и приторный голос:

— При-и-ивет!

На самом деле, голос у Тани был вполне обычный — правда, чуть повыше, чем у Наташи. Но подсознание вечно всё искажает: не мешает нам идеализировать тех, кого любим, и находить еще больше недостатков в тех, кого любим не очень.

Ну почему сейчас? Откуда? За две недели они ни разу с ней не пересекались!

— Привет, — Марк подвинулся, освобождая ей место на скамейке прямо между ними.

Таня этим, конечно, воспользовалась. И шоколадку в ее руках увидела. Поэтому села, оттеснив Наташу, почти спиной к ней, так, словно они с Марком вовсе отдельно от нее сидят. Так что всё время — около пятнадцати минут — она молчала и слушала их беседу. И легкости в душе уже не было. Была только злость и разочарование. Ну почему Марк позволяет ей это?

А потом его позвали на процедуры, он одинаково учтиво распрощался с обеими и медленно поскакал на одной ноге прочь.

Вышли они с Таней порознь, как будто не знали друг друга. Ну да, лично представлены не были, но обе точно знали, на каком фронте воюют, и что трофей их манит один. Только двух победителей не бывает. Выигрывает всегда один.

А иногда бывает, что кругом одни проигравшие. Но об этом Наташа не думала.

Глава 14

Хотелось чего-нибудь сладкого. А еще — поздней весны. И букетик ромашек.

В голове тут же всплыла картина: огромное поле, бесконечное лазурево-голубое небо и никого вокруг, только они с Марком. Она стоит, подняв голову вверх, придерживая рукой норовившую соскользнуть шляпу с широкими полями, и, зажмурившись, подставляет лицо теплым нежным лучам ласкового солнца. А когда открывает, чтобы взглянуть на Марка, видит его спешащим навстречу. С улыбкой. С букетом ромашек, который только что собрал для нее. Разве не чудо?

Улыбался Марк крайне редко, в основном оставаясь сосредоточенным и немного холодным. Такой уж у него образ. Но пару раз Наташе удавалось урвать его счастливое выражение лица, и каждый раз это была небольшая победа.

Вчерашние впечатления заметно подпортила встреча с Таней, но сегодня — она очень надеялась — их дорожки не пересекутся.

Интересно, как часто она ходит к Марку? И неужели он общается с ней так же, как и с Наташей? И у нее в душе тоже живет надежда, что теперь всё может стать иначе, что он почувствует теплоту и заботу, сердце оттает, откликнется…

А вчера судьба свела их — наверняка не случайно, — и дала понять: вы в равном положении. И Марк, кажется, по-прежнему безучастен к вам обеим.

От этих мыслей — реальных, совсем не сладких, — в сердце больно кольнуло.

Но все-таки она собралась, пусть и не таким воздушным было ее настроение, как обычно. И смутная тревога терзала: вдруг снова?..

По дороге зашла в магазин: купила сок (Марк любит яблочный) и печенья. Уже стоя у кассы, услышала звонок. Взглянув на экран, увидела «Паша». Их общение походило на волны — то прибой, то тишь да гладь. Он всё понял, когда увидел ее лицо при разговоре о том, что Марк в больнице. Врать, притворяться она не могла. Да лишь дурак не поймет: не будет девчонка бегать каждый день в больницу к бывшему однокашнику просто из сострадания.

По привычке они с Пашей продолжали переписываться, но вероятность отношений опять скатилась к нулю. Какое там, ведь теперь у нее появился шанс!

Отвечать не стала. Выключила звук и сделала еще один шаг к кассе. Очередь двигалась слишком медленно, а ей уже не терпелось увидеть Марка.

Короткий путь от остановки до больницы она почти пробежала. Часы приема уже начались и хотелось скорее, скорее!

Влетела в коридор, где почти все лавочки уже были заняты другими родственниками и пациентами, застолбила местечко — Марку тяжело стоять долго на своей единственной пока здоровой ноге, набрала его номер.

Гудки длились слишком долго, пауза затягивалась, и Наташа начала нервничать: не случилось ли чего? Может, ушел на процедуры? Обычно Марк отвечал на звонки быстро.

Наконец, спустя, кажется, целую вечность, ответил:

— Алло.

— Привет, Марк. Выйдешь? — самым бодрым и жизнерадостным голосом отрапортовала Наташа. Само жизнелюбие! И не скажешь, что десять секунд назад хмурилась и паниковала.

— А-а-а… — неожиданно задумчиво протянул он. И наконец выдал: — А меня выписали.

— Да? — растерянно пролепетала Наташа.

— Угу.

— А я тебе сок купила. Яблочный.

Глупая! Зачем это сейчас? Наверное, надеялась, что он скажет что-то вроде: «Ну ты приходи ко мне, посидим, отметим выписку».

Но он не сказал.

— Ну вот так.

— Поздравляю, — пролепетала она.

— Спасибо.

Всё то же равнодушие в голосе. И тишина. Будто и говорить больше не о чем.

— Ладно, поправляйся тогда. Пока.

— Ага, спасибо. Пока.

И всё… И всё???