Потому что ты моя

Сабелла настолько увлеклась этой восхитительной игрой, что и думать забыла, что должно произойти этой ночью. Она не испытывала страха и не думала о том, что именно Берт с ней сделает на этой широкой кровати. Вздыхая, постанывая и изгибаясь от физического удовольствия, она жила одним моментом. Необычайно острые ощущения и ласковые прикосновения заставили ее забыть о неумолимом будущем.

Сабелла ни капли не испугалась, когда Берт положил теплую, слегка влажную руку ей на колено. Она и не думала протестовать, когда он начал медленно поднимать подол ночной рубашки и поглаживать ее бедра.

Сабелла не знала, сколько времени они оставались в «счастливом» кресле, наслаждаясь чудесным путешествием в страну любви. Одновременно ей казалось, что прошла вечность и что все длилось одно мгновение. Сабелла не торопила каждое новое переживание, испытываемое ею в руках искушенного и терпеливого любовника – ее мужа.

– О, Берт, Берт, – шептала она.

Уткнувшись в шею Берта, Сабелла вдруг почувствовала, что его рука, лежавшая вполне мирно на ее бедре, медленно скользнула вверх, коснувшись завитков светлых волос между йогами. Сабелла прерывисто вздохнула.

– Тсс, крошка. – Берт накрыл рукой треугольник пружинящих, золотистых волос. – Поцелуй меня.

Берт поцеловал Сабеллу, и во время долгого поцелуя его рука оставалась там же, где была, заботливо прикрывая защищенную волосами самую женскую часть ее тела. Властная рука была совершенно неподвижна, и Сабелла расслабилась, ее напрягшиеся бедра, плотно сжатые минуту назад, раздвинулись.

К тому времени, как Берт поднялся со «счастливого» кресла и понес Сабеллу к большой кровати, поджидавшей молодоженов, она уже была готова идти до конца. Пеньюар и ночная сорочка белели на темном ковре у старого кресла, но Сабелле было все равно.

Берт мягко опустил ее в самую середину необъятной, покрытой шелковыми простынями кровати. Казалось, что нерешительность и стеснительность покинули Сабеллу вместе с ночной рубашкой. Вытянувшись, она лежала на шелковой простыне, приятно холодившей разгоряченное тело. Одна нога у нее все еще была обута, Берт снял туфельку и, наклонившись, поцеловал подъем ступни.

– Я обещал, что буду целовать тебе ноги.

– М-м, – только и могла ответить Сабелла. Повернув голову, она, лениво спрашивая себя, нужно ей отворачиваться или нет, наблюдала за тем, как Берт раздевается.

Когда черные брюки вместе с хлопковым бельем наконец оказались на полу, Сабелла глотнула от неожиданности и в изумлении уставилась на его великолепное тело. Он был прекрасен, как Аполлон, – настоящий бог. Широкая грудь и ровная линия спины подчеркивали его мужественность; на упругом животе, бедрах и длинных ногах резко выступали мускулы. Никогда в жизни Сабелла не видела голого мужчины.

Сабелла невольно съежилась. Но она выросла на ранчо и наблюдала случку лошадей. Нагой, возбужденный Берт казался ей похожим на жеребца, готового покрыть кобылу. Какая-то часть прежних страхов вернулась к ней. Будет ли он вести себя так же, как жеребец? Может быть, он вскочит на кровать, перевернет ее на живот, поставит на четвереньки и сделает свое дело, глухой к ее крикам я мольбам?

Берт скользнул в постель и быстро натянул простыню. Повернувшись на бок, он приподнялся, оперся о локоть и коснулся рукой подбородка Сабеллы.

Поглаживая ее щеку, Берт посмотрел прямо в широко раскрытые, испуганные глаза:

– Иди ко мне, дорогая. Позволь мне обнять тебя. Медленно, но уверенно он заключил Сабеллу в объятия, откинулся на спину и притянул к себе. Берт почувствовал, как дрожь волнами прокатывается по ее обнаженному, гибкому телу. Осторожно взяв двумя пальцами за дрожащий подбородок, он повернул ее лицо к себе и поцеловал.

Он продолжал целовать Сабеллу до тех пор, пока страстность и покорность не вернулись к ней. Берт нарочно снова повернулся на бок, чтобы его возбужденная плоть касалась ее живота. Он хотел, чтобы Сабелла привыкла к могучим пульсациям его твердой плоти.

По тому, как Сабелла прижималась к нему, Берт понял, что она охотно приобретала знания. Он не был удивлен. Сабелла – здоровая, горячая женщина, и он с радостью думал о предстоящих им долгих ночах любви, во время которых он будет ее наставником.

Берт мягко перевернул Сабеллу на спину и, не переставая целовать ее губы, виски, глаза, щеки и снова губы, склонился над ней. Он любовно покусывал ее, приближаясь к груди, и она почти задохнулась, когда жаркое дыхание обожгло соски. Его рука гладила ее обнаженный живот и бедра, а его пальцы, коснувшись запретного треугольника золотистых волос, на этот раз не были расслабленны.

Наблюдая за выражением прекрасного лица Сабеллы, Берт мягко и осторожно проник кончиками пальцев сквозь колечки светлых волос и достиг чувствительной плоти. Сабелла запрокинула голову, у нее перехватило дыхание, когда Берт коснулся места, которого еще не касался ни один мужчина. Она не могла понять, нравятся ли ей такие ласки.

Сабелла беспокойно заерзала, стараясь заставить его прекратить, и состроила недовольную гримасу. Но Берт лишь улыбнулся, нежно погладил ее и пообещал: