Потому что ты моя

В несколько шагов преодолев оставшуюся часть лестницы, Берт стремительно пересек прихожую и почти выбежал из двери, предупредительно открытой слугой.

Когда Каппи подошел к ожидавшей у дома коляске, Берт и Сабелла уже сидели в ней, и Берт, обняв жену одной рукой и нетерпеливо постукивая длинными пальцами другой по колену, подмигнув Сабелле, обратился к Каппи:

– Ты почему так долго идешь? Если не поторопишься, мы опоздаем на поезд!

Каппи не обратил на его слова никакого внимания. Вспрыгнув на козлы, он взял длинные вожжи и без промедления тронул. Открытый экипаж, запряженный парой вороных, понесся по обсаженной пальмами аллее к воротам, проехал под высоко прибитой серебряной надписью и повернул к станции. Поднятое колесами густое облако пыли еще долго висело в спокойном сентябрьском воздухе.

Было без двух одиннадцать, когда коляска подкатила к частному перрону.

Слуги, которым предстояло отправиться в путь вместе со счастливой парой, давно собрались. Две кухарки, одна из которых – добродушная толстушка Марта, любимица Берта. Две горничные, Блантон, ставший после смерти Рейли личным слугой Берта; и Кармелита Ривьера, старый друг и личная служанка Сабеллы.

Вся прислуга, а также десятки чемоданов и сумок должны были ехать в отдельном вагоне, прицепленном перед «Серебряной Стрелой». Им надлежало быть всегда под рукой и исполнять любую прихоть молодых супругов.

Едва Берт помог Сабелле выйти из коляски, как они услышали свисток прибывающего поезда.

Частный вагон мистера и миссис Бернет был прицеплен к составу, и буквально через несколько минут после прибытия «Калифорнийской звезды» они уже прощались с Каппи.

Крепко обняв старика, Сабелла прошептала: – Еще раз спасибо за то, что вместо отца вел меня к алтарю. Я буду скучать по тебе.

Каппи почувствовал, как к горлу подкатил комок.

– Будь счастлива, моя девочка.

Берт протянул Каппи руку.

– Присматривай тут за всем, пока мы в отъезде. И за собой тоже.

– Сделаю и то и другое, сынок.

Берт подсадил Сабеллу на подножку «Серебряной Стрелы», и, пока поезд медленно набирал ход, они долго стояли у двери и махали Каппи.

Богатство вагона поразило Сабеллу. Один роскошный, светло-серый бархатный диван, стоявший в салоне, стоил, наверное, больше, чем вся мебель, составлявшая обстановку ее родного дома.

Затаенная, смертельная обида и глубокая ненависть к Бернетам неожиданно вспыхнули с такой силой, что Сабелла чуть не потеряла над собой контроль. Эти серые бархатные диваны, мягкий ковер – весь серебристо-серый вагон со всей своей роскошью в действительности не принадлежал Бернетам. Он был ее собственностью...

– Дорогая, в чем дело? – спросил Берт» обеспокоенный странным выражением ее лица. – Тебе что-нибудь здесь не нравится? Мы можем все переделать так, как захочешь ты.

Сабелла заставила себя ласково улыбнуться мужу.

– Я бы ничего здесь не меняла. В самом деле. Это самый красивый... – Она неожиданно рассмеялась. – Я хотела сказать, что это самый чудесный вагон, в котором я когда-либо была, но это смешно: это ведь вообще единственный вагон, который я видела в жизни.

Берт улыбнулся.

– Не соблаговолит ли миледи осмотреть будуар?

– Только в том случае, если милорд не будет пытаться задержать меня там.

– Извините, принцесса, я не даю обещаний, которые не в состоянии выполнить.

Черные бархатные шторы в спальне были задернуты, и единственным источником света были неяркие лампы под серыми абажурами.

Взявшись за руки, Берт и Сабелла смотрели на кровать.

– О чем ты думаешь, моя радость?

– Знаешь, она напоминает мне, что я почти не спала прошлой ночью.

– Я тоже, дорогая. Давай вздремнем?

– Ни за что. – Сабелла повернулась, чтобы уйти обратно в салон.

– Я пошутил, дорогая. Через несколько минут мы остановимся у вокзала в Капистрано, и тогда...

– ...несколько десятков твоих близких друзей встретят нас на перроне, чтобы пожелать счастливого пути.

– Возможно, я сказал двум-трем вчерашним гостям, что мы сегодня будем проезжать мимо. Ты ведь не очень этим расстроена?

– Нет, а сейчас я займусь прической. Должно быть, волосы растрепались после быстрой езды.

Когда поезд подъехал к вокзалу, золотистые волосы Сабеллы были аккуратно зачесаны наверх. И она, и Берт все еще оставались в спальне вагона, когда локомотив издал пронзительный гудок.

– Пошли, – Сабелла направилась в салон, – мы помашем всем из дверей.

– Подожди, радость моя. Я хочу тебе кое-что показать.

Он раздвинул тяжелые черные шторы, закрывающие заднюю стену, и Сабелла невольно вскрикнула от восхищения. Задняя стена вагона целиком была стеклянной. Сбоку находилась дверь, ведущая на открытую смотровую площадку. Вокруг площадки, на уровне пояса, был укреплен серебряный поручень, а сверху ее прикрывал серый, в черную полоску тент, сейчас аккуратно закатанный, но готовый при необходимости защитить их от жаркого калифорнийского солнца.