Потопить «Ледокол»!

Польское правительство палец о палец не ударило, чтобы помочь бедствующим и голодающим крестьянам, даже польским, не говоря уже об украинцам и белорусах. Единственное, на что хватило правительства, так это на официальное признание, что в деревне свирепствует голод. Министр земледелия Польши признал исключительную нищету крестьян. О голоде и разорении деревни писали в газетах – откуда черпали свои сведения советские исследователи. И все. Ни одного признака, что крестьянам польское правительство оказывало какую-то помощь, хоть как-то напоминающую помощь голодающим в Украине или Казахстане во время голода в СССР.

Наоборот, польское правительство в этот сильнейший кризис увеличило в 1935 году шарварочные работы, был введен особый церковный налог, составляющий 5% от поземельного налога, а приходским советам было дано право в неограниченном размере взимать на содержание церковных зданий. Была введена удушающая система штрафов за мельчайшие нарушения всевозможных предписаний, взимались платы за въезд на рынок, за въезд в город, на продажу скотины и т. п. Налоги, штрафы и платежи часто взимались насильно, под угрозой ареста и применения оружия. Бывали стычки с перестрелками и ранеными крестьянами.

Цены на самые необходимые крестьянину товары выросли до заоблачных высот. Для покупки плуга в 1913 году надо было продать 134 кг ржи, в 1934 году – 324 кг, в 1938 году – 450 кг. Пара сапог в 1913 году крестьянину обходилась в 78 кг ржи, а в 1938 году – 490 кг133. О покупке одежды, предметов быта, сельхозорудий – польский крестьянин перед германским нападением мог только мечтать, а уж покупка лошади или коровы и вовсе была утопической и несбыточной фантазией.

В общем и целом, правительство довоенной Польши к концу своего бесславного существования довело крестьян до небывалой и трудно представимой стадии разорения и нищеты.

Виктор Суворов иногда ставит исторические эксперименты, и как-то раз пытался переночевать на морозе в Финляндии в красноармейской форме. Опыт у него не удался, бывший разведчик убежал с мороза, не дождавшись рассвета. По этому поводу есть ему предложение вжиться в положение крестьянина в довоенной Польше. Для этого нужно ему зажечь лучину, взять нож поострее, коробок спичек, и начать каждую спичку щипать на четыре части, и чтобы сера оставалась на каждой части. Скорее всего, где-то после половины коробка, Виктор Суворов придет к выводу, что пусть лучше придут коммунисты, чем так мучиться.

Белоруссия восточная

Теперь посмотрим на другую часть Белоруссии, которая по итогам советско-польской войны осталась в БССР и вошла в состав СССР. В ней проводились все те же основные социально-экономические преобразования, что и по всей стране: восстановление от разрухи, кооперирование, индустриализация, коллективизация и создание колхозов. В условиях Белоруссии – региона со слаборазвитой промышленностью, упор, конечно, делался на развитие сельского хозяйства и лесной промышленности.

После окончания советско-польской войны, Президиум ВСНХ РСФСР отпустил БССР в порядке помощи для восстановления хозяйства 20 млрд. рублей, в том числе 10 млрд. деньгами, а на оставшуюся сумму поставил оборудование и сырье134. Для республики, только что вышедшей из войны, это была очень ощутимая помощь. Восстановление хозяйства быстро привело к хорошему эффекту. В 1925/26 году, как и практически везде по СССР, в БССР продукция цензовой промышленности и основные фонды были восстановлены до довоенного уровня135.

В Восточной Белоруссии в 1928 году бурно стартовала коллективизация и строительство социалистического сектора. В отличие от других районов СССР, в силу природных условий, в Белоруссии не создавалось крупных зерносовхозов, основной упор делался на колхозы. В это деле было немало трудностей. Белорусское крестьянство в значительной степени вело хуторское хозяйство, и объединить дворы с разных хуторов в один колхоз было весьма трудно. Далеко не сразу эту проблему смогли разрешить.

Перипетии 1932-1933 годов Белоруссия перенесла значительно легче, чем Украина или Казахстан, в силу того, что коллективизация базировалась на достигнутом уровне земледелия и животноводства, а с союзного уровня хорошо помогали техникой: тракторами и сельхозмашинами. В 1928 году в Белоруссии было 102 трактора. В 1930 году тракторов стало 282.

В 1929/30 году в БССР для колхозов поставлено 5313 культиваторов, 4928 сеялок, 1065 косилок, 2883 жатки, 4956 молотилок136. Если в Польше производились простые сельхозорудия, в основном конные плуги и бороны, то в советских поставках сельхозмашин в БССР ассортимент орудий был значительно боле широкий и это были преимущественно сложные машины. Объем поставок был большой. Скажем, в 1929 году в БССР поступило молотилок, по количеству соответствующих 32,2% всего польского производства.