Потревоженный демон

Папа Карло «отвинчивал» арбуз от стебля и клал в корзину. Тыквы, как мы уже отметили, были роскошны — выпуклы, приземисты, в форме мандарина или геоида, весом килограммов этак на пятнадцать, а то и поболе. Их папа Карло выносил с огорода в сарай по одной, прижимая к животу и откинувшись для равновесия назад. Физическая работа была хороша тем, что вышибала из головы все мысли, оставляя ее звонкой и пустой. Кроме того, приятно ныли натруженные плечи и спина. Папа Карло устал от мыслей, он раздумывал: а не бросить ли все к чертовой матери и не слинять куда-нибудь подальше?.. на пару лет, пока все не уляжется. Он не понимал себя… А что, собственно, произошло? Что за трагедия? Ну, задержали по дурацкому подозрению в убийстве… ну и что? Освободили — значит, чист! Иди и не греши. Не он первый, не он последний. Среди его приятелей были с ходками, и ничего! А к нему никаких претензий. Освободили, пожали руку, извинились. Он хмыкнул — как же, извинились! Спасибо, что отпустили. Дружбаны звонят, интересуются, предлагают помощь. Издеваются, все им хиханьки да хаханьки, поздравляют с боевым крещением. С тебя простава, не забудь! Мог загреметь, но обошлось. Отсеялась, правда, парочка случайных, ну, еще друг детства погорячился — большой начальник, мать сунулась было на прием, просить за него, так не принял — референт сказал, что самстрашно занят… Дорожит репутацией, сволочь! Но зато стало ясно, кто есть кто. Две-три недели, от силы месяц — и все забудется, как страшный… нет, как нелепый сон. Как и не было. А спикеры… никто из них так и не позвонил. И он не посмел. Так что был папа Карло — и весь вышел. Моральный авторитет, блин! Папа Карло грустно ухмыльнулся…

Выскочить-то он выскочил, но след будет тянуться еще долго…

Перед его мысленным взором возникло лицо Буратинки, которая так смотрела на него… А лиса Алиса? А Ирина? А остальные? Кот Базилио, с которым он перехватывал по пивку… Дуремар, который показал ему свои картины и попросил никому не рассказывать! И он согласился дать ему пару уроков… Карабас-Барабас и его безнадежная любовь к соседке-разведенке на десять лет старше. Магистерское озеро, дружное «производство» задников, смех, подколки, шуточки…

Он знал их тайны, они с готовностью делились с ним проблемами, они спрашивали совета. И он советовал, чуть снисходительно, с высоты бывалого, знающего жизнь, удачливого товарища. Товарища! Именно. Отношения, такие смешные, скороспелые, в общем-то, ненужные ему, переросли в нечто большее…

Папа Карло тащил громадную тыкву в сарай, чувствуя, что еще миг, и подлый плод вырвется из рук и рухнет на землю. У него мелькнула мысль, что чертова тыква весит килограммов пятьдесят… а бывают ли такие тыквы? Или он ослабел на тюремных харчах?

Недолго думая, он опустил тыкву на скамейку около стола как раз посреди двора, разогнулся и утер со лба пот. Обернулся, словно что-то толкнуло его в спину. За калиткой стояли спикеры. В полном составе, даже Ирина…

— Папа Карло! — взвизгнула Буратинка, повисая у него на шее. — Папочка Карло!

— Ребята! — У него перехватило горло.

— Ты у нас еще и мичуринец! — Карабас-Барабас приложил его кулаком по спине. — Смотри, какой охренительный корнеплод!

— Это тыква, а не корнеплод, — сказала лиса Алиса.

— Какая разница! — гоготнул кот Базилио. — По мне, так корнеплод. Там же семечек до фига! Подари!

— Конечно! Бери все.

— Сегодня репетиция, — строго сказал Дуремар. — Мы зашли предупредить на всякий случай. У Эмилия в канцелярии, в шесть. И пожалуйста, без глупостей! Никаких подвалов, понял?

— Понял. — Папа Карло сглотнул. — А вы… У вас все в порядке?

— У нас все класс, а Ирину, наверное, вышибут из заведения.

— За что? Из-за меня?

— Из-за всех нас. На всякий случай. Но премьера состоится, не боись! А потом будем искать Ирине работу.

— Слушай, а у тебя холодильник есть? — Карабас-Барабас потряс пластиковым пакетом из «Магнолии».

— На кухне! — махнул рукой папа Карло, чувствуя жжение в глазах…

Глава 30. Точки над «i»

Федор позвонил, задержав палец на кнопке. Мигнул глазок — его рассматривали. Федор приятно улыбнулся. Из-за двери настороженный женский голос спросил:

— Кого надо?

— Я ищу госпожу Лилию Тадессе. — Федор включил бархатные модуляции. — Она дома?

За дверью ахнули, и наступила липкая тишина.

— Простите, мне нужна госпожа Тадессе, — повторил Федор. — Вы не могли бы…

Дверь вдруг распахнулась — на пороге стояла полная женщина лет семидесяти в желтом фартуке с фруктовым натюрмортом. Федор поклонился.

— Зачем она вам? — грозно спросила женщина.

— Мне нужно поговорить с ней. Она дома?

Женщина пристально вглядывалась в его лицо. Потом спросила:

— А вы кто будете?

— Работник правоохранительных органов, — туманно ответил Федор. — Недавно открылись новые обстоятельства по делу госпожи Тадессе, и, возможно, оно будет возобновлено.

Она всплеснула руками:

— Неужто поймали их? Этих извергов! Заходите!

Она даже не попросила показать «корочки» — самый деликатный момент в общении со свидетелями и сборе информации. Побежала по коридору, и он пошел за ней.