Потрошитель человеческих душ

Часам к десяти вечера Гуров обошел с помощниками восемь квартир в подъезде, где жил бывший актер Белов. Отзывались о погибшем все в основном тепло. Многие его помнили еще молодым или уж как минимум здоровым. Был он человеком улыбчивым, приветливым, любил детей и всегда останавливался, если кто-то из соседей с ребятишками у подъезда гулял.

Дочь Белова встретила Гурова настороженно. И это было понятно. Неужели все-таки старика кто-то убил, помог ему свалиться с пятого этажа? Думать об этом было неприятно и дико, хотя следствие еще не закончено и выводов никто окончательных не сделал. А теперь еще этот полковник из МВД. Но на вопросы Гурова она отвечала обстоятельно и с заметной грустью.

Профессиональная жизнь актера уже давно закончилась, и в последнее время он редко куда-то приглашался. В театре Белов уже не играл, два года назад снялся в эпизодической роли в одном фильме, да иногда ездил на торжества к знакомым актерам или в театр. А потом, после инсульта, вообще дальше двора никуда не ходил. Да и ходил-то он не очень.

Вечером Гуров и Крячко вернулись в свой кабинет в управлении. Лев сразу опустился на свой излюбленный диванчик у стены и откинулся головой на спинку. Крячко уселся и стал терпеливо ждать. У полковника Гурова что-то рождалось в голове, и этому процессу мешать не стоило. Крячко даже любил эти минуты, любил наблюдать, как после длительного и кропотливого процесса сбора информации в голове шефа начинают складываться в картинку разрозненные кусочки мозаики.

Гуров сидел и смотрел в окно на огни многоэтажек, на отсветы уличных фонарей, но видел внутренним взором, кажется, совсем иное.

– Слушай, Стас, – вдруг сказал он, – ну-ка, открой там папку на столе с копиями материалов по смерти Белова.

– Что посмотреть конкретно? – с готовностью спросил Крячко.

– Протокол осмотра места происшествия. Пробеги его вслух.

Крячко нашел копию протокола и стал читать. Время, дата, освещение, положение тела… Он дошел до описания одежды, признаков видимых повреждений и запнулся на словах «носовой платок». В самом деле, на теле погибшего Белова лежал белый носовой платок без рисунка с пятнышками крови. Крячко сразу все понял.

– Его надо посмотреть, – напряженным голосом предложил он.

– Во-от, – назидательным тоном произнес Гуров и для убедительности даже поднял вертикально указательный палец. – Это загадка как раз для двух таких старых олухов, как мы с тобой.

– Прошу не обобщать, – с улыбкой возразил Стас. – Я давно это понял, только не хотел субординацию нарушать. Ты шеф, это твоя прерогатива.

– Моя, моя, – кивал Гуров головой, а мысли его были уже не в этом кабинете.

Быстро пощелкав кнопками телефона, он набрал номер дочери погибшего актера.

– Извините, что так поздно беспокою, но ответьте мне еще на один вопрос. У вашего отца какие были носовые платки?

– Обычные, – замялась женщина, не понимая, как ответить на этот вопрос.

– Обычными у мужчин считаются клетчатые, – подсказал Гуров.

– Ну да, конечно. В основном клетчатые. Я в последний раз покупала десяток одной упаковкой.

– В основном… Понятно. А еще какие были? Белые батистовые у него были? Или у вас?

– Простите, я вас не понимаю…

– На теле вашего отца, когда его обнаружили лежащим под окном, лежал белый батистовый платок.

– Может, это ветром принесло или кто-то уронил перед подъездом, а он, когда упал… – голос женщины задрожал.

– Он мог ваш платок взять? Без вашего ведома?

– Да нет у меня таких платков. Парочка есть, но не белых, да и не пользуюсь я платками. Я салфетки предпочитаю одноразовые. С ними и удобнее, и…

– Спасибо. Извините еще раз.

Гуров опустил руку с телефоном и посмотрел на Крячко. Тот взглянул на часы и молча пожал плечами. Сейчас они друг друга понимали без слов. Такое состояние возникало все чаще и чаще после долгих лет совместной работы. Оба подумали об одном и том же – хотя и поздно, но стоит позвонить следователю, который выезжал на место гибели актера Белова. Крячко порылся в бумагах на своем столе, нашел номер мобильного и набрал его. Когда пошел вызов, он поднялся и протянул мобильник Гурову.

– Да, слушаю, – отозвался женский голос.

– Добрый вечер, это полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска. Не очень поздно для одного служебного вопроса?

– Не очень. Тем более что я еще в кабинете.

– Вот и мы тоже, – хмыкнул Лев. – Я по поводу смерти актера Белова. Помните, вы выезжали на место?

– Конечно. А что вас интересует?

– Платок, который лежал на теле погибшего во время осмотра и составления протокола. Помните такой белый платочек? Вы его еще в протокол внесли.

– Помню, и что?

– У вас впечатления какие-нибудь сложились по этому поводу? Мы на месте не были, а вы первая, кто его осматривал. Ассоциации какие-нибудь, невольные мысли?