Потрошитель человеческих душ

– А-а, да, были. Лежал этот платок странно. Я, честно говоря, еще личные вещи не возвращала родственникам, но мысль расспросить дочь о нем у меня была. В самом деле, возникла у меня тогда мысль, что платок не в руке погибшего зажат, не рядом валяется, как если бы вывалился у него во время падения из кармана или из руки, а лежит на теле так, словно его кто-то специально небрежно бросил на труп.

– Скажите, а платок в морге с вещами погибшего или у эксперта?

– Платок? Нет, он у эксперта. Мы его изымали, а что? У вас есть какие-то мысли на этот счет?

– Пока только подозрения. Вы не знаете, а эксперт ваш уже ушел или…

– Не он, а она. Еще не ушла, я ее как раз жду, чтобы…

Убедить следователя в том, что сыщикам из Главка срочно нужно посмотреть на этот платочек, было несложно, потому что она тут же почувствовала важность этого звонка. Опытный следователь обычно доверяет нюху сыщика, который с ним работает, его опыту и тем сведениям, которые тот добывает оперативным путем. Пусть оперативные данные и не включают в уголовное дело, но опираться на них приходится, помощь в расследовании они могут принести очень большую. Следователь мгновенно «загорелась», тем более что это был сыщик не из МУРа или районного УВД, а из самого Главка.

Через час Гуров и Крячко были в кабинете следователя и рассматривали платок. Он был точно такой же, как и найденный неподалеку от тела погибшего в котловане парня. Пообещав следователю, что они будут держать ее в курсе, если связь подтвердится, сыщики уехали.

– Может, это ритуальное убийство? – размышлял вслух Крячко, ведя машину по ночной улице. – Толкают жертву, бросают окровавленный платок и взывают к духу какого-нибудь демона.

– Не окровавленный, а со следами крови, – поправил Гуров. – Буквально несколько капелек.

– Для ритуала вполне подходит. Капнуть на платок пару капель, буквально окропить. Интересно, что даст экспертиза крови?

– Конан Дойл! – вздохнул Гуров.

– Почему Конан Дойл? – не понял Крячко.

– Был у него один рассказ. Мститель приехал в Лондон и предлагал своим жертвам выпить таблетку из двух предложенных. Одна безобидная, а вторая – яд. Так сказать, месть на волю судьбы. Но не в этом дело, там мститель оставлял следы крови на стене, надпись какую-то. И у нас тоже следы крови, только на платке. И трупы.

– И тоже без признаков насильственной смерти, – добавил Крячко.

– Вот-вот!

– Слушай, но тогда нам придется поднимать всю жизнь обоих погибших, чтобы найти там связывающее их с убийцей. И потом попытаться понять, как убийства были совершены?

– Возможно, что и придется, – согласился Гуров. – И еще с психологами проконсультироваться. Может, платок что-то означает, символизирует, какой-то образ создает в глубинах человеческого мозга. Лично я из своего опыта ничего подобного не помню. А два случая – это уже намек на серию. Только серийного убийцы нам и не хватало.

– Ты, Лев Иванович, всегда говорил иное. Один случай – это случай, два случая – совпадение, а три – закономерность. Боже упаси нас, конечно, от третьего трупа, но не спешишь ли ты с выводами? Ты же знаешь, что совпадения иногда бывают настолько фантастическими, что и…

Крячко вдруг замолчал на полуслове, потом крутнул руль и резко нажал на тормоз. Гуров от неожиданности схватился одной рукой за ручку двери, а второй уперся в панель перед собой. Он с недоумением и беспокойством посмотрел на напарника, потом прислушался к звуку мотора машины.

Крячко глубоко вздохнул и чуть ли не со стоном и с нарочитой медлительностью выключил зажигание. Мотор послушно замолчал. Станислав почесал лоб, уперся руками в рулевое колесо и в глубочайшей задумчивости уставился вперед, сквозь лобовое стекло.

– Чайник забыл выключить? – спросил Гуров, которому уже надоело ждать пояснений.

– Чайник? Нет, чайник я выключил, – грустно ответил Крячко. – Про олухов ты хорошо сказал.

– Я сказал про старых олухов, – напомнил Гуров.

– И про старых тоже, – кивнул Крячко. – А ведь есть третий платочек, Лева.

– Что-о?

– Помнишь, я пришел и принялся рассказывать вам с Петром в кабинете про то, как девушка упала под поезд на станции метро? Я тогда не сразу ушел оттуда. Пока помог вызвать оперативные службы, пока попытался свидетелей выявить, место происшествия от затаптывания сохранить. Ну ты понимаешь, о чем я. А потом, когда группа приехала, когда пассажиров убрали и станцию перекрыли, я там побродил немного. Поразмышлял, попытался картинку из подсознания вытащить. Это ведь все случилось чуть ли не на моих глазах. Попытался вспомнить приметы людей, которые рядом с ней стояли. Бродил, бродил и отошел к колонне. А там лавка мраморная для пассажиров. И платок там лежал. Не белоснежный, конечно, наступили на него, и не один раз, но то, что он женский, я почему-то тогда подумал. Просто мимоходом отметил, а потом забыл напрочь, потому что он не имел отношения к случившемуся.

А платок точно был, и примерно такого же качества. И капельки крови на нем, несмотря на следы обуви, я заметил. Тут можешь не сомневаться, я ведь сыщик. Чего-чего, а кровь уже на подсознании запоминается.