Наиболее серьезным разрушениям подверглись жилые дома, заводы, офисные здания и складские помещения, особенно в крупных городах. О масштабах разрухи свидетельствует тот факт, что «в среднем десять немцев занимали такую жилую площадь, на которой в 1939 г. проживало только четыре человека; притом что те так называемые дома и подвалы, которые они занимали, едва ли заслуживали названия жилого дома». Железные дороги были разрушены. Ни одна внутренняя водная транспортная артерия, по которой прежде перевозилось столько грузов, не функционировала. Запасов продовольствия могло хватить только на краткое время, а система его поставок восстановлена не была. Резко сократилось поголовье скота (крупного рогатого, овец, свиней и коз). Производству зерновых культур и картофеля угрожали дефицит удобрений и нехватка рабочих рук. Продажа продуктов на рынках была под вопросом, так как будущее немецкой валюты было неопределенным. Выплавка стали и добыча угля составляли едва ли 10 процентов от довоенного уровня. Тщательная ревизия промышленных предприятий Германии показала, что только от 15 до 20 процентов разрушенных заводов и шахт не подлежали восстановлению.
Война унесла жизни 4 миллионов немцев, 2 миллиона стали инвалидами. Было значительное преобладание женского населения. Около 7 миллионов немцев с оружием сдались западным союзникам и находились теперь в лагерях для военнопленных или же были на пути домой. Еще несколько миллионов сдались Красной армии и были отправлены в лагеря или трудились на советских стройках и шахтах.
По дорогам Германии тянулись толпы беженцев, старых и молодых. В американской и британской зонах оккупации скопилось около 3 миллионов человек, которые спасались бегством от наступавших русских. Большое число людей, покинувших города, спасаясь от бомбардировок, теперь возвращались в свои дома. Были освобождены 6 миллионов иностранцев, которые были вывезены в Германию на принудительные работы. Многие из них были размещены в бараках и едва перебивались с хлеба на воду. В одних лагерях для перемещенных лиц поддерживался хотя бы сносный порядок и чистота; в других господствовали страх, преступность и антисанитария. Многие, сломленные и подавленные, пробирались к родным очагам, кто брел на восток, кто — на запад. Наряду с этой массой народа множество освобожденных из плена солдат союзных армий искали свои части.
Оккупационные власти вскоре поняли, что восстановление промышленности страны зависит не в последнюю очередь от возможности свободного перемещения между различными зонами. Заводы в каждой зоне оккупации нуждались в поставках сырья и запчастей из других зон. С востока страны поставляли уголь и иное сырье, с запада — машинное оборудование. Потребность в продовольствии ощущалась и там и там. Области к востоку от Эльбы в советской зоне оккупации (включая те земли, которые передавались полякам) поставляли большую часть зерна, картофеля и сахара, в которых остро нуждались промышленные районы Рура и Рейнской области. Эти поставки были жизненно необходимы, так как было подсчитано, что если западные зоны оккупации будут вынуждены потреблять только собственную продукцию, то до конца 1945 г. на одного человека будет приходиться только 1100 калорий в день. В свою очередь, в советской зоне оккупации имелся дефицит говядины, баранины, молока, масла, сыров и яиц, рыбы, фруктов и овощей.
Столкнувшись с подобной ситуацией, сложившейся в Германии, каждая из стран-союзниц была принуждена каким-то образом решать эту проблему в своей зоне оккупации. Легче всего вопрос решался Соединенными Штатами, американцы могли получить все, что им было необходимо. В особо тяжелом положении оказался Советский Союз, которому не хватало многих важных компонентов оборудования и сырья для своей зоны оккупации, однако со временем могли быть налажены поставки всего необходимого из собственных ресурсов. Великобритания не могла себе этого позволить; ей требовалось прежде восстановить свою экспортную торговлю. Франция, несмотря на незначительные разрушения, переживала острый политический и социальный кризис. Бельгия, Нидерланды, Дания и Норвегия в равной степени пострадали от немецкой оккупации. Италия с трудом удовлетворяла даже минимальные потребности. В итоге можно было сделать вывод, что повсюду в Европе процесс перехода от войны к миру был осложнен множеством непредвиденных проблем. Приходилось справляться с нехваткой всего и вся. Как было сказано в одном документе, «осознавая важность немецкого вопроса, можно было легко пойти навстречу просьбам жестокого врага и облегчить его положение за счет несчастной жертвы».