Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы

Сталин, оправдывая советскую политику, начал свои рассуждения с исторического экскурса. Нет необходимости говорить, что в нем не было никакой отсылки к пакту Молотова — Риббентропа, который в 1939 г. открыл путь к разделу Польши между Советским Союзом и Германией. Дважды за четверть века, сказал Сталин, русским пришлось пережить ужасные вторжения, проходившие через территорию Польши, которые были подобны набегам гуннов. Немцы всегда использовали эту страну в качестве открытого пути проникновения на Восток, потому что «так сложилось исторически, что целью европейской политики было иметь в Польше правительства, враждебные России». Польша была или слишком слаба, чтобы сопротивляться Германии, или просто позволяла ее войскам пройти. Этот опыт, заключил он, заставил сделать вывод, что необходимо воссоздать могучую и одновременно дружественную Советскому Союзу Польшу. Однако «со стороны Советского Союза нет намерения вмешиваться во внутренние дела Польши; страна будет иметь парламентскую систему, как в Чехословакии, Бельгии или Нидерландах, и любое утверждение о намерении советизировать Польшу было глупостью. Польские политические лидеры, среди которых были и коммунисты, настроены против советской системы, потому что польский народ не желал идти в колхозы и был против других аспектов советской системы. В этом польские лидеры были правы, потому что советская система не могла прийти извне; она должна была сложиться в самой стране, однако благоприятные условия для нее в Польше еще не созрели».

Сталин признавал за Соединенными Штатами и Великобританией право проявлять беспокойство о судьбе Польши. Но советское правительство было вынуждено действовать без их согласия, поскольку они отказались признать правительство в Варшаве, а Красная армия крайне нуждалась в его поддержке. Если бы советское правительство создало свою собственную администрацию в Польше, это выглядело бы как оккупация, и местное население ее бы не приняло. Сталин допустил одно замечание, разоблачившее его тайные помыслы, сказав, что ничто не заставит советское руководство прибегнуть к репрессивным мерам в Польше, к каковым прибегло британское правительство в Греции.

Эти объяснения должны были удовлетворить Хопкинса. Они апеллировали к его вере в народную демократию, заставляли положительно думать о намерениях Советского Союза, а британскую международную политику подозревать в пристрастности. Но предложение, сделанное Сталиным в такой манере, будто он предлагает нечто новое, поколебало его надежды. Это было то самое предложение, которое он с завидным постоянством выдвигал на протяжении всех предыдущих недель изматывающих переговоров.

Почему бы, спрашивал он, не принять то же соглашение, что было подготовлено для Югославии? Если бы оно состоялось, то из 18–20 постов в польском правительстве 4 или 5 постов было бы предложено представителям демократических фракций, не представленных в действующей администрации. Тогда можно было бы обсудить конкретных кандидатов на эти посты. Вероятно, было бы правильным вызвать политических лидеров из Варшавы в Москву, пока там находился Хопкинс. И снова, как и в Ялте, он понимал, что соглашение было временным. Хопкинс ответил, что ему необходимо время, чтобы обдумать предложения Сталина.

Хопкинс связался с Трумэном, и полученный им из Вашингтона лаконичный ответ побудил его продолжить отстаивать свою точку зрения. Четвертая встреча состоялась 30 мая. Хопкинс предпринял еще одну попытку убедить своего собеседника. Если в отношении Польши будет достигнуто всеобщее соглашение, оно будет выгодно и России. Но если Россия навяжет свое решение, проблема так и не будет разрешена, и вопрос останется открытым. Сталин признал, что общее решение всех трех договаривающихся сторон будет более весомым. Хопкинс, комментируя предложение Сталина, указал на необходимость соблюдения основополагающих принципов выстраиваемой в Польше системы парламентской власти (сочетавшей в себе положения американской конституции и Билля о правах). Он сделал вывод, что, если обе страны признают эти принципы, которые помогут в будущем провести свободные выборы, тогда можно будет найти пути и средства для реализации поставленных задач.