Поцелуй черной вдовы (СИ)

— Ты вез меня в Лондон и все равно, к кому из двоих: Сесилу или Эссексу. Кто-то из них в любом случае воспользовался бы мной! Сделал игрушкой в своих непонятных мне играх.

Она выдала это все на едином дыхании, и теперь задохнулась, тяжело и с натугой дыша.

Но Гримм покачал головой.

— Если бы ты не выстрелила в меня, я бы помог тебе скрыться из Англии, мисс Дюбуа. Я бы сказал, куда тебе ехать не стоит: в Лондон. В него в первую очередь. Я бы дал тебе денег и отправил на Острова… Как ты и хотела уже долгое время.

Соланж выдохнула:

— Откуда ты знаешь?

— О твоем сокровенном желании?

— Д-да. — Голос дрогнул невольно.

— Я наблюдательный и провел с тобой рядом так много времени, что догадаться было несложно, — чуть кривовато усмехнулся мужчина. — Именно потому я заколол людей Эссекса: не хотел, чтобы ты стала козырем, все равно чьим. Я готов был помочь! А получил пулю в грудь и… медвежий зверинец. Вот и помогай после этого людям, — заключил он с не меньшей насмешкой.

Соланж стиснула руки, борясь с мучительным нежеланием принимать правду услышанных слов. Сайлас Гримм не мог в самом деле желать помочь ей… Это было как-то неправильно. Странно. Казалось, кто-то большой схватил ее мир и встряхнул его хорошенько, по ошибке поставив с ног на голову.

Гримм ей не друг, но и не враг, как теперь выяснялось.

Он вообще непонятно кто!

Шпион.

Предатель.

Перевертыш, вот что страннее всего.

— Так как все-таки ты оказался в зверинце? — спросила она.

Он хмыкнул:

— Легко догадаться, что Эссексу не понравилось, что я тебя упустил, мало того, сам тому поспособствовал: он, конечно же, догадался, кто заколол его людей на дороге, то есть пошел против своих в угоду тебе, и — вуаля! — я в зверинце в «королевском браслете».

— Ты потому не мог обратиться назад в человека?

— Сама знаешь, серебро крепко нас держит.

— Но в лесу, когда я… — Соланж запнулась на миг, — стреляла в тебя, браслета у тебя на руке не было.

Гримм улыбнулся. Впервые за все это время без иронии и насмешки, а искренне.

— Так ты проверила, да?

Соланж, как бы обороняясь, сложила на груди руки.

— Проверила… из любопытства.

— Тогда признаюсь, удовлетворяя твое здоровое любопытство: я никогда прежде до последнего времени не носил сдерживающего браслета. — Говоря это, Гримм подошел совсем близко и даже понизил звучание голоса, глядя в глаза собеседнице и поверяя ей эту тайну.

Она отчего-то сглотнула.

— Никогда-никогда? — уточнила для вида, хотя поверила ему как-то сразу, безоговорочно.

А сейчас, как ни странно, смутилась, глядя в горящие желтым глаза и вообще будто по-новому собирая давно набивший оскомину образ: рассыпанные по плечам темные волосы, щетину на небритых щеках и жесткую линию губ, смягченную в этот момент чуть приметной улыбкой.

— Никогда-никогда.

— И как это вышло?

— Пожалуй, об этом мне хочется говорить меньше всего, — признался Гримм, отступая на шаг и возвращая ей снова возможность дышать.

Он опять прошелся по комнате, погруженный в себя, свои мысли, и Соланж, наблюдая за ним, невольно подумала, что для большого косматого зверя двигался он чересчур тихо и ловко, скорее как рысь или пантера. А еще вспомнилась травля, которую она видела: каково была Гримму веселить публику своей кровью? У него, верно, все тело в шрамах — и все из-за нее. Если, конечно, он не солгал, говоря, что хотел ей помочь…

— А как ты избавилась от браслета? — прозвучал вдруг ворвавшийся в ее мысли вопрос.

— С чего ты взял, что избавилась?

— Ты избавилась, — совершенно уверенно произнес собеседник. — Я сразу это почувствовал еще в Пэрис-Гарден, когда в первый раз увидел тебя среди зрителей.

— Ты видел меня в Пэрис-Гарден? — удивилась Соланж.

— А почему я, по-твоему, рвал эту чертову цепь и носился дурак дураком по Бэнксайду? — Сайлас сжал кулаки. — Я так надеялся, что тебе хватило ума сбежать куда угодно, только не в Лондон, так нет же, я замечаю среди зрителей тощего паренька, и паренек этот ты, мисс Дюбуа. Что я должен был сделать, по-твоему?

Соланж пожала плечами.

— Позволить Эссексу или Сесилу наконец меня отыскать? — предположила она. — В конце концов ты… отомстил бы за пулю, пущенную в тебя…

— Может быть, так мне и стоило сделать, — как-то зло отозвался мужчина, и глаза его вспыхнули ярче. — Жаль я, дурак, не додумался.

— Еще не поздно это исправить, — съязвила Соланж. — Иди и скажи своему господину, что нашел вашу беглянку. Глядишь, он тебя и простит!

Их глаза снова встретились, будто столкнулись друг с другом — даже искры, кажется, полетели.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — наконец как-то устало, будто истратив весь свой запал, выдохнул Сайлас. — Мало того, что я бы не смог… — Он запустил пальцы в волосы и взъерошил свою шевелюру. — Эти люди… особенно Эссекс, они не из тех, что прощают. И то, что я убежал из зверинца, вскоре им станет известно… Меня станут искать. Как и тебя уже ищут. Так как ты избавилась от браслета? — вернулся он к интересующему его вопросу.

— Тот самый, умирающий на дороге, из твоих дружков, как я теперь знаю, — не удержалась от шпильки Соланж, — схватил меня за руку и, наверно, случайно испортил браслет.