Поцелуй дочери канонира / Бестия

— У меня там есть телефон. Думаю, вы заметили. Наверное, вы им сейчас пользуетесь. Мне позвонила Бренда и спросила, не хочу ли я чаю, а потом принесла чай с печеньем. Я читала. Мне нужно много готовиться, у меня экзамены в мае. Вернее, должны быть экзамены. — Векстфорд промолчал. — Я не интеллектуалка. Давина так думала просто потому, что я — ну, довольно способная. Она не могла вынести мысли, что я буду такой же, как мама. Извините, вам это, конечно, неинтересно. И в любом случае это уже не имеет никакого значения. Давина просила нас переодеваться к ужину. Не наряжаться, а просто переодеваться. Мама… мама приехала на своей машине. Она работает в галерее прикладного искусства. Вернее, она совладелица галереи прикладного искусства, а вторую женщину там зовут Джоан Гарленд. Галерея называется «Гарлендс» [7]. Вам это, наверное, кажется пошлым, но Джоан правда так зовут. Так что, думаю, это нормальное название… Мама вернулась на своей машине. Давина и Харви, кажется, были дома весь вечер, но я не знаю точно. Бренда должна знать… Я пошла к себе в комнату надеть платье. Давина говорила, что джинсы — это униформа, и носить их нужно как форму — то есть для работы. Остальные были в «сер шо», пили аперитивы.

— Где?

— Serre chaude. Это по-французски «оранжерея», мы всегда ее так называли. Лучше, чем говорить «теплица», как вы думаете?

Вексфорд думал, что все это звучит вычурно, но промолчал.

— Мы всегда подаем напитки там или в гостиной. Знаете, немного хереса, или апельсиновый сок, или газированную воду. Я всегда пью газированную воду, и мама тоже. Давина говорила о поездке на Глайннборнский фестиваль, где она состоит… состояла членом жюри — или другом, или кем-то там еще. Она ездила туда по три раза в год. И точно так же — в Альдебург, Зальцбург, на Эдинбургский фестиваль… У нее уже были билеты, и она спрашивала Харви, что ей заказать на обед. Обеды там нужно заказывать за несколько месяцев, если не хочешь ехать, как на пикник. Мы никогда не ездим — ведь будет ужасно, если пойдет дождь. Вот об этом они и говорили, когда заглянула Бренда и сказала, что ужин подан и она уходит домой. Я заговорила с Давиной о ее поездке во Францию. Через две недели ей нужно было участвовать в какой-то литературной телепрограмме в Париже, и она хотела, чтобы вместе с Харви с ней отправилась и я. У меня это как раз будут пасхальные каникулы. Но я как-то не хотела ехать, и вот сказала ей, что не поеду, и… впрочем, вам это неинтересно.

Дейзи поднесла руку к губам. Она смотрела на инспектора и сквозь него. Вексфорд сказал:

— Это очень трудно осознать, я знаю. Даже если сам там был и все видел. Вам понадобится время, чтобы понять, что произошло.

— Нет, — ответила она безучастно. — Это нетрудно осознать. Для меня это реальность. Проснувшись сегодня утром, я тут же все вспомнила. Знаете, — она передернула плечами, — как это всегда бывает: какой-то миг еще приходишь в себя. Но сейчас не так — я каждую секунду помню, что со мной случилось. Это никогда не пройдет. Николас сказал, что у меня путаются мысли, но это абсолютно не так. Ладно, это неважно. Продолжим. Я слишком отвлеклась… Стол обычно накрывала моя мать. Бренда оставляла нам ужин в столовой на тележке. Вино мы пили только на уикенд, в этот раз на столе была бутылка «бадуа» и кувшин яблочного сока. Из еды было — дайте вспомнить — картофельно-луковый суп, типа «виши», только горячий. Хлеб, конечно. Мы съели суп, и мама убрала тарелки и стала подавать второе. Это была рыба — камбала или палтус или что-то другое. Можно это назвать «палтус по-домашнему», если он под соусом и с картофельным пюре?

— Не знаю, — Вексфорду, помимо всего прочего, стало смешно. — Это неважно. Я представил.

— Ну вот, это была такая рыба, только с морковкой и фасолью. Мама положила всем, села, мы начали есть. Мама не успела и притронуться к еде. Она сказала: «Что за звуки? Как будто кто-то ходит наверху!»

— Но машину вы не слышали? Никто не слышал?

— Никто не сказал. А мы ведь ждали машину. Правда, не в ту минуту. Она должна была приехать позже — в четверть девятого. Но, знаете, она всегда приезжает раньше. Это едва ли не хуже, чем обычная необязательность, — всегда по меньшей мере на пять минут раньше.

— Кто, кто? О ком вы говорите, Дейзи?

— О Джоан Гарленд. Она приезжала к маме. Был вторник, а по вторникам они с мамой проверяли бухгалтерию. Сама Джоан не справилась бы, в арифметике она полностью беспомощна, даже с калькулятором. Она всегда привозила бухгалтерские книги, и мама работала с ними: налог на добавленную стоимость и все прочее…

— Понял. Давайте продолжим.