Поцелуй дочери канонира / Бестия

Он говорил, что ездит на север, — и они верили. Просто им не было особого дела до того, куда ездит Энди. Что им Энди? Вайн спросил Кевина Льюиса, который показался ему самым разумным и, вероятно, самым законопослушным из четверых, где, по его мнению, может находиться сейчас Энди.

— Куда-нибудь отправился на своем мотоцикле, — сказал Льюис.

— Ну а куда бы это? В Манчестер, в Ливерпуль?

Казалось, они и не знают, где находятся такие города. В памяти Кевина название «Ливерпуль» вызвало только рассказы «его старика» о каком-то «мерсийском звуке»[13], что был популярен, когда папаша был молодым.

— Ну это если он все же на севере. Если же я скажу, что он не уехал, а слоняется где-то в округе?

Рой Уокер покачал головой.

— Нет, не слоняется. Только не Энди. Энди был бы в старом добром «Слизне».

Вайн понял, что побежден.

— А где он брал деньги?

— По-моему, получал пособие, — сказал Льюис.

— И все? Только это? — Никогда не усложняй. Вайн понимал, что спрашивать о «дополнительных источниках дохода» было бы бесполезно. — Других денег у него не было?

На этот раз отвечал Тони Смит:

— Могли и быть.

Они примолкли. Им больше нечего было рассказать. Им пришлось серьезно напрячь воображение, и в итоге они переутомились. Новая порция «Эббота» могла бы их оживить — опять «могла бы»! — но Вайн чувствовал, что игра не стоит свеч.

Трубный голос миссис Вирсон был продуктом воспитания в закрытом пансионе для девочек сорок — сорок пять лет назад. Она распахнула перед инспектором Вексфордом дверь Тэтчед-Хауса и с несколько подчеркнутой любезностью пригласила его войти. Платье с цветочным орнаментом сидело на ней, как огромный чехол для мебели. Волосы ее сегодня были причесаны и уложены. Завитки и волны прически выглядели жесткими, будто вырезанными. Навряд ли все это было сделано специально для него, но ее отношение к инспектору определенно переменилось — что-то. должно быть, произошло после его первого визита. Может, дело в настойчивом желании Дейзи видеть его и говорить с ним?

— Дейзи спит, мистер Вексфорд. Видите ли, девочка все еще в глубоком шоке, и я настаиваю, чтобы она как можно больше отдыхала. — Инспектор покивал, не зная, что ему добавить к этому. — Она проснется к чаю. У этих юных особ, как я заметила, в любых обстоятельствах сохраняется здоровый аппетит. Давайте пройдем сюда, подождем ее. Полагаю, вы кое о чем хотели бы со мной потолковать, ведь так?

Инспектор не мог позволить себе упустить такую возможность. Если у Джойс Вирсон было что ему сообщить, а не иначе именно это и означало ее «хотите потолковать», — он выслушает с интересом. Но когда они сели друг против друга в гостиной на обитые ситцем стулья у кустарного кофейного столика, инспектор увидел, что Джойс не торопится начинать разговор. Это не было смущение, застенчивость или неуверенность. Она просто задумалась, возможно, решая, с чего начать. Инспектор не спешил ей в этом помочь. При его положении, опасался он, это будет выглядеть как допрос.

Наконец она заговорила.

— Конечно, все, что случилось в Танкред-Хаусе, — страшная вещь. Когда я узнала, я не спала две ночи подряд. Это просто самая жуткая весть, которую мне пришлось получить за всю жизнь.

Инспектор ждал, когда последует «но». За вступительным заявлением о том, что произошла трагедия, ужасная беда, как правило, начинаются оговорки. Выражение участия в таких случаях служит как бы извинением, предваряющим неуважительные высказывания. Но никакого «но» не последовало. Миссис Вирсон удивила его своей прямотой.

— Мой сын хочет обручиться с Дейзи.

— Неужели?

— Миссис Коупленд эта идея не нравилась. Наверное, ее нужно называть Давина Флори или миссис Флори или как-то так, но от старых привычек не так просто отказаться, правда? Простите меня, я, наверное, старомодна, но, по-моему, замужняя женщина должна носить фамилию мужа. — Она подождала, не скажет ли инспектор что-нибудь, и, не дождавшись, продолжила: — Да, ей эта идея не пришлась по душе. Конечно, я не имею в виду, что она имела что-то против Николаса. Просто у нее была глупая теория — простите меня, но я считаю это глупым, — что прежде чем остепениться, Дейзи нужно вволю пожить для себя. Я могла бы ей возразить, что когда она сама была в возрасте Дейзи, замуж выдавали совсем девочек

— Ну и?

— Что — «ну и»?

— Вы говорите, что могли бы возразить. Вы сказали ей это?

По ее лицу пробежала раздраженно-настороженная гримаса. Затем она улыбнулась:

— Не думаю, что должна была вмешиваться.

— А что думала мать Дейзи?