Поцелуй феи

— До свидания, добрые святые отцы, — ответствовала она тепло. — Была рада встретить вас. Я не помыслю о вас дурно ни за что, усердие бывает и чрезмерным, я это понимаю, и ценю, ведь вы ради меня старались. Не обижайтесь, пожалуйста, что попросила вас меня оставить. Если позволите, возможно, когда-нибудь обитель вашу навещу.

— Визит ваш был бы честью нам огромной. Но лучше воздержитесь, госпожа, — учтиво попросил жрец солнца.

Лала с удивлением посмотрела на него.

— Поймите, — продолжил он чуть с юмором, — немало наших братьев подолгу не были в миру. Девиц не видели кто пять годов, кто десять, есть и поболе. Когда они узреют вас, столь распрекрасную, столь дивную собой, в подобном…  очень смелом облаченьи. Боюсь, покой и сон утратят. И будут думать много о греховном. Помимо своей воли.

Лала разулыбалась.

— Действительно, — промолвила она мягко. — Я не подумала. Тогда прощайте, дорогие святые отцы. Быть может свидимся ещё когда-нибудь.

— Благословенны будьте, госпожа.

Жрецы снова сотворили в её сторону знаки благословенья и дружно потянулись к выходу. Вскоре дверь закрылась за последним, оставив в храме только Руна, Лалу, отца Тая и отца Геона. Наступила тишина. Лала выжидательно глядела на святых отцов, словно вопрошая «что дальше»? Отец Геон молчал, будто в забытьи, взирая на неё. Отец Тай имел озабоченный вид, переводя взгляд то на Лалу, то на коллегу.

— Думаю, вас надо представить друг другу, — заметил он наконец. — Госпожа моя, это отец Геон, монах обители местной. Учён, талантлив, уважаем, известен своим даром целителя. От рядовых обычных хворей он не лечит. С простудой и подагрой ни к нему. Но если хворь особая, такая, что непонятно в чём она, порой способен от неё избавить. А это, отец Геон, фея Лаланна, посланница другого мира, вершительница добрых чар. Часть из которых я и сам имел огромнейшее счастье наблюдать. И с ней поймавший её отрок Рун, её жених.

— Приятно познакомится, отче, — вежливо сказала Лала.

— Мне честь служить вам, госпожа, — взволнованно проговорил отец Геон. — Я…  я в смятеньи полном, если честно. Все знают, в нашем мире множество чудес. Изобретательности неба нет предела. Но видя вас…  О боже!

Он замолчал. Лала смотрела на него с доброй улыбкой, спокойно ожидая.

— Можно я на вас полюбуюсь хоть минуту? Дабы запечатлеть вас и сей момент нашей встречи навсегда в своём рассудке, — смущённо задал вопрос Геон с виноватым видом. — Когда начнётся обряд, мне придётся полностью сосредоточиться на нём, и вас уж я не очень буду замечать, госпожа. Мне станет не до лицезренья.

— Конечно, — мягко ответила Лала. — Любуйтесь, я всё понимаю.

Снова наступило молчанье. Отец Геон глядел на Лалу, поначалу с растерянным интересом, но постепенно на его лице всё более проявлялось выражение смеси радости, тоски и благоговения. Наконец он вздохнул:

— Спасибо, добрая госпожа. Я запомню нашу встречу навсегда. Так странно. Сидишь в обители годами, не помышляя даже и в мечтах увидеть чудеса. И вдруг судьба сама тебе устраивает встречу с волшебным существом из сказок. Чудны дела твои, Бог Небо.

— Быть может это вам награда за праведность, — предположил отец Тай.

— Спасибо, брат мой, но всё же есть много праведников гораздо достойнее меня, — скромно возразил Геон. — Чтож, приступим. Сейчас всё приготовлю. Минуточку.

Он отошёл к алтарному подиуму, достал из сумки, стоявшей там, верёвку ярко жёлтого цвета. Разложил её перед подиумом в фигуру, напоминающую круг, но не замкнутый до конца. Достал из сумки аккуратно свёрнутую расшитую золотом плащаницу, изобилующую узорами и изображениями рун, развернул, разложил внутри круга. Достал серебряную чашу треугольной формы, тоже поставил внутри круга. Достал миниатюрный изящный серебряный кинжал, положил рядом с чашей. Там же вскоре оказались два овальных гладко обточенных камушка из белого мрамора, совершенно одинаковые на вид, величиной с перепелиное яйцо, и квадратная тряпочка размером чуть более носового платка, подобно плащанице богато расшитая.

— Это всё святыни большие, — тихо поведал Лале отец Тай. — К примеру плащаница, ей уж за 80 лет, её святой древний старец Маэль освещал собственной кровью, к ней прикасались короли. И вот теперь она лежит в моём храме прямо на полу. Немыслимо! Я рад, что обратился к братьям. Они, как и я, считают, что вы госпожа, достойны самого лучшего.

— Для меня это очень-очень большая честь, — полушёпотом отозвалась Лала со смущённым личиком. — Но зачем же столько…  беспокойства, отче? Я думала, вы сами проведёте обряд, ну…  как бы…  по-домашнему. А тут и дюжина монахов просвещённых, и святыни великие. Чрезмерно. Не нужно было.