Поцелуй феи

— Да уж! — подивился он её хитрости, улыбаясь.

Лала вздохнула счастливо.

— Мне хорошо, Рун, — сказала она искренне. — Мне снова очень хорошо. Потому что у меня есть ты. Даже не хочется с тобой расставаться из-за девичника. Может ты со мной пойдёшь? Превращу тебя в девицу. Ты будешь симпатичная. И миленькая.

— А ты можешь превратить? — заинтересовался Рун.

— А ты б хотел?

— Хм, — Рун призадумался. И покачал головой отрицательно. — Стыдно это пожалуй. И вроде незачем. Просто…  не представляю себя таким. Глазки парням строить, наряжаться, плакать по пустякам. Ужас.

— Вот она, мужская гордость, да? — мягко укорила его Лала, чуть опечалившись. — Быть девушкой так плохо?

— Нет, что ты. Я не об этом, — заверил он извиняющимся тоном. — Вы другие. Поэтому и нравитесь. Очень. Но я как-то привык быть парнем. Я же всё равно останусь внутри собой, в кого ты меня не преврати. А для парня это всё стыдно и…  болезненно. Стать вдруг…  женственным. Не обижайся, красавица моя.

— Я поняла, — ответствовала Лала беззлобно, сразу оттаяв. — Я пошутила, Рун. Я не могу тебя превратить в девицу. Это плохое колдовство, неправильное. Потрясением для юноши будет. Есть шанс, что не оправишься до конца потом. Не колдуют феи подобное. Мы творим чары по наитию. Добрые чары. Эти чары точно не добрые. Может они и не слишком злые, но фее их не сотворить. Если только в наказание. Скажем, фея мести пожалуй могла бы превратить в девицу злодея, который любит обижать женщин. И всё. Но мне бы хотелось посмотреть, какая из тебя вышла девица. Ты был бы премиленькой. Представь, стал бы мне лучшей подружкой. Подружки тоже обнимаются. Делились бы с тобой секретиками, парней обсуждали да дела сердечные. Это весело. Разве не здорово?

— Нет, спасибо, — рассмеялся Рун.

Неожиданно откуда-то сверху слетела пёстренькая птичка и села прямо ему на плечо, дальнее от Лалы.

— Ой! — вырвалось у него с удивлением.

Лала подняла голову, обрадовалась:

— Здравствуй, милая пташка. Что это ты не ко мне, а к Руну? Понравился?

Птичка посмотрела на неё одним глазом и вдруг запела.

— Ты нам песенки поёшь?! Спасибо, хорошая моя, — умилённо поблагодарила её Лала.

— Чего она мне в ухо-то орёт? — поморщившись, улыбнулся Рун. — Так и оглохнуть недолго. Аж в голове отдаётся.

— Хочет тебя порадовать, — сообщила Лала, сияя.

— Ничего себе радость. Почему меня?

— Не знаю, мой котёнок.

— Это твоя магия?

— Нет, милый. Возможно это природа фей, — весело поведала Лала, забавляясь от картины, как птичка с энтузиазмом издаёт трели Руну в ухо. — Животные видят, насколько ты мне дорог. И так понимают, что тебе можно доверять. Что ты хороший. Плохой человек не станет дорог фее. Не обижай их, и они будут чаще к тебе сами подходить, я думаю.

— Аж слышу, как сопит, так близко, — пожаловался Рун со смехом. Он осторожно повернул голову к птичке. — Пой чуть в сторону, а?

Но птичка не унималась.

— Она тебя не понимает, Рун. Пока я её речью не наделю, она не сможет тебя понять, — объяснила Лала, улыбаясь. — А наделить я не могу. Ведь нету крайней в том нужды. А мне запрещено без крайней. Это прям любовь у неё. Даже обидно чуточку. Что не ко мне.

— Спасите! — взмолился Рун тихо. Очень осторожно поднял руку, зажал пальцем ухо, вздохнул с облегчением. Поглядел на птичку. — Смотри, не накакай на меня, дружище.

— Не переживай, дорогой, в моих объятьях сразу всё исчезнет, немедля станешь чистеньким опять, — успокоила его Лала.

Рун вздохнул от переполняющих его светлых чувств.

— Я очень счастлив с тобой, Лала, — произнёс он с теплотой. — Стыдно признаться, но в глубине души я рад без памяти, что ты ещё долго со мной побудешь. Прости.

— Ничего, мой славный. Я тоже очень счастлива с тобой, — по-доброму сказала Лала. Снова положила голову ему на плечо. — Может быть и я…  в глубине души рада. Не хочется расставаться.

Они ещё долго сидели на лавочке, в тени избы, под безоблачным летним небом. А птичка всё пела и пела. Словно исполняя гимн всему хорошему, что сейчас происходило меж ними.

* * *

— Хозяева, хозяева, отворяйте ворота, — раздался дружный хор жизнерадостных девичьих голосов со стороны улицы.

Лала сразу разволновалась, её щёчки покрылись румянцем, глазки загорелись восторгом.

— Зачем тебе это всё? — поинтересовался Рун добродушно, видя её состояние.

— Хочется, — доверчиво ответила она с невинной трогательной мечтательностью. — У нас такого нет. Может в сёлах и есть. В городе, в столице, где я живу, нет. Мне никто не устроит девичник перед свадьбой. А это так мило. И душевно. От этого себя невестой ощущаешь. Это…  удивительно. И приятно очень.

— Ты даже не настоящая невеста, — усмехнулся Рун. — Вроде как обманываешь их.

— А вот и нет, — озорно возразила она. — Я невеста понарошку. Это считается. А если нет, тебе придётся меня боле не обнимать.

— Признаю, признаю, ты права, считается, — поспешил согласиться Рун, смеясь.