Поцелуй феи

Он взял её за руку и повёл к калитке. Когда они обогнули дом, бабушка тоже уж вышла с переднего входа, встала на пороге, невозмутимо глядя на столпившихся за оградой девушек. А их было много. Человек пятнадцать. Ради феи чего не сделаешь, отпустили родители, несмотря на то, что у всех в хозяйстве работы полно. Разнаряженные, красивые, волосы в косы у многих заплетены. На устах играют улыбки. Есть на что залюбоваться.

— Кто к нам явился и зачем? — спросила бабушка с притворным но очень правдоподобным любопытством, словно всё происходящее было для неё полной неожиданностью и никого из сих барышень она не знала.

— Пришли девицы красные, увести невесту прекрасную, — сообщили девушки весёлым хором.

— Куда ж вы хотите её от нас увесть? — теперь бабушка изобразила недоумение.

Рун даже удивился, что бабуля настолько «в теме», знает как себя вести, что делать, явно подыгрывает. Всё же старые люди мудры, им многое ведомо. А может просто она сохранила в памяти всё с тех пор, как сама ещё была юна.

— На зелёный лужок, где стоит стожок, — теперь уж говорила одна из девушек, выдвинувшись чуть вперёд остальных. — Будем водить хороводы, чтобы устроить проводы жизни её незамужней. Да порасспросим о суженом.

— Ну коли так, то ладно, — смилостивилась бабуля. — Только верните обратно.

Рун подвёл Лалу к ограде, открыл калитку.

— Ну, ступай, веселись, красавица моя, — улыбнулся он.

Вместо того, чтобы вылететь наружу, Лала обернулась к нему, подлетела совсем вплотную, стала мило буравить его глазками с ожиданием. Он понял, хочешь не хочешь, не отвертишься, придётся преодолеть неловкость и сделать это перед всеми. Уже пора идти на подвиги. Обхватил её руками и прижал к себе. Личико Лалы сразу расцвело счастьем.

— Наконец-то, — буркнула она довольно.

— Ну, иди, хорошая моя, — он отступил от неё.

— До свидания, мой дорогой, — произнесла Лала с любовью.

Едва она вылетела наружу, девушки сразу вязли её под ручки и весёлой гурьбой повели прочь, говоря ей, кто приветствия, кто о восхищении платьем, кто просто что-то радостное. Рун закрыл калитку и какое-то время смотрел вслед этой удаляющейся оживлённой компании. Затем поднялся на крыльцо, к бабушке, которая стояла в задумчивости.

— Ну как ты, бабуль? Всё хорошо? — обратился он к ней.

— Богато теперь у нас сынок. В дому. Воров боюсь, — вздохнула старушка. — Залезут, обкрадут.

— Не полезут они, бабуль, не бойся, — покачал головой Рун. — Ты видала, какое у нас стало всё? Такого нет нигде. Если украдут, сразу будет понятно, что краденное. Да и стража здесь. И не лазают воры в деревне. Давно не слыхать, чтобы кого-то обокрали. Это в городе они промышляют. К тому же воровать у нас всё равно что у феи. Барон к ней благоволит. Гневаться станет. Поймает, не пощадит. Не рискнёт никто.

— Дай то бог, — молвила бабушка. — Пойду я, Рун, по подружкам своим пройдусь. Помогу им с огородами. Да поболтаю. Может к соседям к кому загляну ещё.

— Сходи, — одобрительно отозвался Рун. — А я и не знаю, чем лучше заняться. В лес бы, хоть хвороста набрать. Грибов, ягод, корений. Да разве уйдёшь. А то воротится Лала, а меня нет. Испугается.

— Уж так она радуется быть твоей невестой, внучок. Так радуется. Не пойму я этого, — призналась старушка с некоторой растерянностью. — Ты хороший, но мы никто. Перед ней вон и барон устилается. Почему она так радуется?

— Потому что феи весёлые добрые существа. Всё доброе ей нравится. А быть невестой — это доброе. Ты же была невестой. Приятно это было?

— Приятно, внучок. Только я выходила за ровню себе.

— Для неё все люди одинаковы. Феи не различают человечьих сословий, — объяснил Рун.

— Так не бывает, — с сожалением заметила бабушка.

— У людей нет. А у фей да. Вот скажем, для бога есть разница, крестьянин человек или принц?

— Для бога нет.

— Ну а фея считай полубог. Поэтому и ей без разницы. Ей главное, добрый человек или злой.

— Ежели так, тогда понятно, почему она радуется. У тебя душа светлая, внучок. Знаешь, может фея даже лучше бога, — вдруг высказала старушка крамольную мысль. — Бог вроде нам отец, но строго судит. А она ласковая и сердечная. Я бы померла со страху, если бы у нас бог поселился. На неё же как не взглянешь, лишь улыбаешься, и всё. Пойду я, внучок. Ты дров пока можешь ещё наколоть, всё удобнее, когда в поленнице лежат, а не чурками. Или воды принеси. Для огорода она не нужна, но для дома лишней не будет. Стену в сарае надо бы починить. Погреб почистить. Делов много. Всех не переделать.

— Ладно, понял, — кивнул Рун.

Бабуля спустилась с крылечка, направилась за ограду на улицу и вскоре скрылась из виду. Рун задумался, прикидывая, чем заняться разумнее всего. Решил, тем, что требует отлучаться со двора — водой. Дрова можно колоть и при Лале, это не мешает ни говорить с ней, ни даже обнять в любой момент, прервавшись на минутку, если ей вдруг сильно захочется, а коли у неё опять возникнет нужда пойти куда-то одной, как сейчас, вернувшись не потеряет его, сможет легко найти. С девичника она быстро не вернётся точно. Время есть.