Поцелуй феи

— Какой хороший сегодня день, — произнесла Лала счастливо. — И букет, и в замок вдвоём поедем. Как замечательно!

— Немного страшно, — признался Рун. — Бабуля, вон, гордится мной, что я буду гость барона. А мне не по себе.

Лала посмотрела на него по-доброму:

— Рун, ты не переживай ни о чём. Главное, мы будем вместе. Всё остальное не имеет значения.

— Пожалуй так, любимая, — согласился он.

* * *

Карета в сопровождении четырёх рыцарей неторопливо катила по сельской дороге. Небо было всё в тучах, накрапывал мелкий дождик. Внутри кареты сидели Лала и Рун, напротив них сэр Амбадосса, герольд барона. Лала держала Руна за руку, прижавшись к нему плечиком, личико было довольное-довольное, полное радости и светлых ожиданий. Она улыбалась, сэр Амбадосса, глядя на неё, не мог сдержать улыбки. Один Рун был серьёзен — потому что сидел подле Лалы, а не напротив, и соответственно не мог лицезреть её счастье, столь заразительное. Сэр Амбадосса вздохнул.

— Всё бы отдал, чтобы меня так любили, — поведал он с доброй шутливой печалью. — А некоторым задаром достаётся. Все феи любят столь безмерно? Иль это ваша лишь черта, госпожа моя?

— Не знаю, все ли или нет, — беспечно ответствовала Лала. — Возможно все. Ведь феи следуют своим сердечкам. А наши кавалеры добрые. Им можно доверять. Их можно не бояться. Не обидят и не воспользуются.

— Ну да, у нас с этим сложнее, — вынужден был признать сэр Амбадосса. — Истинных рыцарей…  мало. Знавал я рыцарей, кто за спасенье дамы…  потом с неё оплаты требовали. И не деньгами, чтоб вы понимали. А благосклонностью.

— Если даму спасли, она итак будет благосклонна к своему спасителю. Зачем этого требовать? — подивилась Лала.

Сэр Амбадосса посмотрел на неё по-отечески, как на дитя:

— Вы простодушны, госпожа. Под благосклонностью иное понимаете. Речь не о дружбе. А о чём-то большем.

— Ой-ёй-ёй! — ужаснулась Лала. — Но вы же не такой, сэр Амбадосса?

— Нет. Герольдом не становятся просто так, — объяснил Амбадосса. — Это требует признанной безупречности чести. У нас много и достойных рыцарей. Но есть разные. Доверять всякому, не зная кто он, нельзя. Вы недавно в нашем мире, плохо знакомы с ним, поэтому вам важно понимать…  такие вещи.

— Спасибо, добрый сэр, — тепло поблагодарила его Лала. — Мне в общем-то известно про людей. Феи почему-то неравнодушны к людям. Мы словно созданы одаривать вас. Так пожелали боги. Люди нам интересны, мы про вас многое знаем. Что есть и злые, и хорошие. Но мне с самого начала попался очень хороший. Мой дорогой Рун. Я по нему узнаю людей. А если судить по нему, кажется, что нет прекраснее существ, чем род ваш.

Рун вздохнул.

— Ну не смущайся, милый, — одарила его Лала нежной очаровательной улыбкой.

— Лала, я не настолько хороший, как тебе кажется, — с сожалением сказал он.

— Мне, Рун, не кажется, я знаю наверняка, — рассмеялась Лала. — Ты делал что-то дурное?

— Бывало.

— И что же?

— Да разное. Ты многое уж знаешь. И дрался. И…  ну…  подглядывал. И баловался в детстве. С пацанами лазали в чужие огороды. Я обычный. Как все у нас. Животных обижал порой, когда мал был. Я не осознавал, что обижаю. Камнем там кинешь, или ещё что.

— Дети есть дети, Рун. Даже у нас бывает зло творят животным. Не различают ещё, что хорошо, а что плохо. И балуются. И не слушаются. Мальчишки и дерутся иногда, как без этого? Я сама озорничала.

— Любовь всепрощающая, — философски промолвил Амбадосса. — Такие мелкие провинности она и не заметит. Как же ты так приворожил фею, парень? В чём твой секрет?

Рун пожал плечами, всем своим видом показывая «не ведаю».

— Он не хотел со мною быть. Поначалу. Вот этим, — весело сообщила Лала.

— Не хотел быть? А что это значит, госпожа? — с недоумением воззрился на неё Амбадосса.

— Именно то и значит, сэр. Прогонял меня. Говорил «иди домой». Я ему твержу: «должна же я тебе что-то подарить за то, что отпускаешь», а он мне: «оставь меня, это будет мне лучший подарок».

Сэр Амбадосса расхохотался так, что аж слёзы брызнули из глаз.

— Неужто это правда, госпожа моя? Или вы меня разыгрываете, — спросил он сквозь смех, не в силах остановится.

Лала разулыбалась.

— Нет, сэр, не разыгрываю. Это я уломала его на три желания. Кое-как уговорила принять.

У Амбадоссы это вызвало ещё одну волну хохота.

— Боже ты мой, — произнёс он, утирая глаза. — Давно я так не потешался. Простите. Вы нашли себе необычного кавалера. Это бесспорно. Теперь-то хоть не прогоняет?

— Теперь нет, — довольно поведала Лала. — Теперь мы оба хотим никогда не разлучаться.

Сэр Амбадосса лишь покачал головой, глядя, как она сияет счастьем.

— Желание, достойное поэмы. И оно сбывается, как я вижу. Такого, чтоб крестьянин был гостем у барона, мне слыхивать ещё не доводилось. Хотел бы я на это посмотреть. Да лорд мой слишком ревностен до вас, госпожа. Когда вы у него, закрыты двери его замка для всех. Не хочет беспокоить вас нашим присутствием. Он прав, людей у него служит много. Только пусти, толпа бы принялась ходить за вами по пятам.

— Ах, я боюсь толпы, мой друг. Она меня пугает, — призналась Лала.

— Я понимаю, — кивнул Амбадосса.