Поцелуй феи

Лала вдруг с удивлением посмотрела на Руна.

— Заинька, ты что, обиделся? — обратилась она к нему растерянным извиняющимся тоном. — Я же любя про тебя рассказывала. Ой, какой ты бледненький.

— Не обиделся, — с трудом ответил Рун. — Что-то мне нехорошо, Лала.

— Побледнел как полотно, — подтвердил Амбадосса. — Укачало что ли?

— Что значит «укачало»? — не понял Рун.

— Первый раз в карете?

— Ага.

Амбадосса привстал, открыл окошечко спереди вверху, свистнул кучеру:

— Эй, стой!

— Тпру-у-у! — раздалось громко снаружи.

Карета остановилась.

— Пойдём, милый, на воздух, продышишься, — позвала Лала участливо.

— Платье промочите, госпожа, — заметил Амбадосса. — Я с ним постою, если хотите.

— Не промочу, добрый сэр, — возразила Лала. — Фей дождик не мочит.

Рун с Лалой вышили. Вокруг дороги был лес, деревья шумели листвой под небольшими порывами ветра. Мелкие капельки падали на землю, оставляя на ней еле заметные следы.

— Сейчас полегчает, любовь моя, — нежно произнесла Лала. — Через минутку-другую. Потерпи.

Рун вдохнул воздух шумно несколько раз.

— А что это? Со мной, — поинтересовался он.

— Тебя укачало. Когда едешь в карете…  покачивает, от этого может подташнивать начать. Так с детками иногда бывает в основном. Но ты впервые едешь, не привык, поэтому тоже укачало.

— Понятно. А я думал, отравился чем.

— Нет, заинька.

— Уж лучше в телеге по-моему. Чем так. Мягко конечно, и удобно. И не трясёт практически. Но…  чёрт, как же мне плохо.

— Сейчас пройдёт, мой славный.

Один из рыцарей сопровождения подъехал узнать, в чём дело.

— Укачало парня, — успокоил его Амбадосса, выглянув из кареты. — Пару минут обождём.

Лала прильнула к Руну. Он обнял её.

— Так легче, — шепнул он. — Ты моё целебное снадобье.

— Прости, любимый, я не умею подобные вещи магией исцелять, — посетовала Лала смущённо.

— Как жаль, — деланно огорчился он. — Мне бы как раз не помешала лишняя жертва.

— И ты бы взял? За то что я о тебе забочусь? — с недоверчивым ласковым удивлением посмотрела на него Лала.

— Взял бы, — весело подтвердил Рун.

— Ты нехороший, — улыбнулась она.

— Только что нахваливала, какой хороший, и вот уже и испортился, — подивился он с юмором.

Лала рассмеялась тихо.

— Как же приятно, что ты со мной, — промолвила она с лучистым умиротворением на личике. — Так радостно сердечку. Спасибо, что поехал со мной, Рун. Я счастлива.

— Я в общем тоже. Ещё бы не тошнило.

Они стояли, где-то в вышине громко каркал ворон. Тоже своего рода птичье пение, только не очень приятное. Лошадь заржала беспокойно.

— Ну что, парень, полегчало тебе? — высунулся из кареты Амбадосса.

Руну всё ещё с трудом верилось, что такие люди с ним говорят, замечают его. Вот же небывальщина.

— Полегче, — отозвался он. — Может я пешком дойду? А то как бы не вырвало. В карете красиво так. Не хотелось бы обделать в рвоте.

— Что, прям не стерпишь?

— Не знаю. Вдруг как нет. Барон осерчает, что я с его каретой такое сделал. Не хочется рисковать.

— Тогда я с тобой пойду, Рун, — сказала Лала.

— Не надо, — мягко попросил он её. — Барону ждать придётся. Он правитель, и кто я, чтобы из-за меня ему ждать? Непочтительно будет. Погода не очень, рыцарям дольше мокнуть. Они же тебя не бросят. Я уж через пол часика-то и дойду. На чуть-чуть разлучимся. А как приду, так и обниму, хоть при ком, хоть при самом бароне.

— Обещаешь? — озарилась лучезарной улыбкой Лала.

— Конечно, — уверенно кивнул он.

— Ну ладно. Ради такого подвига можно и разлучиться ненадолго, — милостиво согласилась Лала, сияя. — Только промочишься ты, Рун. Вдруг как простынешь?

— Столько лет по лесам хаживаю, что-то не простыл ни разу от дождей, — возразил он. — Если простужусь, будешь меня лечить. Ухаживать за мной, хворым. Мне будет очень приятно.

— Хорошо, — вздохнула Лала, продолжая излучать счастье. Отстранилась от него. — До встречи, любовь моя.

— До встречи, милая невеста.

Лала зашла в карету. Рун сразу почувствовал, как дождик холодит кожу на лице.

— Рыцаря дать тебе в сопровождение? — предложил Амбадосса.

— Зачем? — бесконечно изумился Рун. — Всю жизнь тут хожу. Все ходят. Тут не опасно. Совсем. Не нужно, господин герольд.

— Пожалуй, верно, опасностей здесь не бывало никогда, — признал Амбадосса. Скрылся в карете, и оттуда раздался его громкий окрик. — Трогай!

— Но, пошли! — прозвучал голос кучера.

Карета сдвинулась с места, набирая ход. Лала высунула ручку с платочком, помахала Руну. Он тоже махнул ей рукой, улыбаясь. Девицы ему ещё платочками не махали. Да и никому в их деревне. Крестьянские девушки не носят носовых платков. И у Лалы он тоже ранее не видел. Откуда взяла, спрашивается? Так и стоял, с улыбкой на устах, пока карета не исчезла вдали за поворотом. Лишь потом пошёл быстрым шагом вслед. Тошнота от него полностью отступила, недомогание тоже. Он снова чувствовал себя прекрасно. Дождь ему был совсем не в тягость. Это ж не ливень, а дорога не заросли, продираясь через которые всё равно станешь мокрее мокрого. Даже приятно ощутить на себе свежесть капель.