Поцелуй феи

— Говорят, фея клады ищет. Много злата нашла. Сундук слитками жених её набил целый. Гном ей помогает в розыске, — полувопросительно молвил кто-то.

— Я про историю с кладом знаю всё, — сообщил Рун не без лёгких интонаций хвастовства, причём добавил оные в голос абсолютно намеренно, почувствовав по наитию, что так выйдет правдоподобней. Ведь тому, кому нечего скрывать, приятно ощущать себя столь сведущим в подобных поразительных делах, как и демонстрировать свою просвещённость другим. — Гнома я не видел, но да, был он, это известно. А про сундук со слитками, это враньё. Феи не берут чужого, а клад, это чужое, кто его спрятал, тому он и принадлежит. Фея помогла отыскать клад старого мельника его родне. Он спрятал и помер потом. У них не получилось самим найти. А она им помогла. Других кладов она не искала.

— А мне-то монах так уверено заливал про сундук, — покачал головой воин. — Вот брехун!

— Слухи на то и слухи, чтобы преувеличивать всё, — поделился мудростью златокудрый парень. — Кто от жадности приплюсует в воображении, кто от зависти приврёт. Не даром же лорд Ар Намеда специально развенчивал слухи про фею. Завистлив народишко. Подл. Даже феи не смущается.

— Что за развенчивание слухов, Рун? — заинтересовалась Лала. — Ты не спросишь?

— Я про развенчивание бароном слухов ничего не знаю, господин, я наверное до того из деревни ушёл, — произнёс Рун вежливо. — Может мне кто-нибудь расскажет об этом?

— Говорят, лорд Ар Намеда послал своих людей на городскую площадь сделать от его имени объявление, — охотно отозвался один из воинов. — Он объявил, что были те, кто распускали злые слухи, заведомо лживые, о том, будто жених феи колотит её. Дабы его возненавидели и заставили расстаться с ней. Завистники это делали. Барон нашёл и наказал их. Провёл расследование, и выяснилось точно. Не бил её жених. Совсем. Вот так. Считается, фея именно поэтому покинула земли Ар Намеды. Из-за того, что её жениха народ невзлюбил незаслуженно.

— Какие вы, люди, всё же…  необычные, — грустно заметила Лала. — В вас уживается и дурное, и хорошее. Так обидел меня лорд Энвордриано. И вот, столь благородный поступок ради меня совершил бескорыстно. Развеял слух несправедливый. Я более не обижена на него. Совсем. Даже жаль уже, что наказывала.

— А вы меня теперь отпустите? — осведомился Рун с осторожной надеждой и смирением.

— Да, — кивнул парень спокойно. — Раз ты не разбойник. Зачем ты нам? И твоё серебро тебе вернём, не переживай.

— Спасибо, господин. Тогда я завтра с утречка. Уйду.

— Не держи на нас зла, — сказал парень. — Сам виноват. Не ври больше. Добрым людям. Будет тебе впредь наука.

— Наверное вы правы, сам и виноват, господин, — признал Рун. — Только я же не знаю, кого встречаю. Незнакомые воины. Боязно.

— Просто ты глуповат, — просветил его парень. — Глаза-то есть, видишь, к кому попал. Не разбойники поди. И если уж попал, не смог избежать встречи, так отвечай как на духу, иначе…  плохо это могло для тебя кончиться. Повезло тебе. Врать плебею в лицо знатному человеку это…  дерзость великая. Но ты как будто получил свою расплату за неё. Сполна.

— Спасибо за науку, и что отпускаете, господин, — почтительно молвил Рун.

* * *