Поцелуй Иуды (ЛП)

Уайльд. Вне всякого сомнения. У тебя чудная любовная лирика.

Бози(разобравшись с поэзией, продолжает). Заодно внесем ясность и в другой вопрос: в этом деле я пострадал не меньше твоего. Да! Ничуть не меньше!

Уайльд(мягко). По-своему.

Бози. Всюду — всюду — только и слышно: «Беспримерная трагедия Оскара Уайльда!» Как легко это произносится! Как бездумно! А ведь пострадали — не будем забывать — два человека…

Уайльд. Верно.

Бози. И во многих отношениях — чего уж там! — мои страдания были ужаснее. То есть, конечно, я не страдал физически…

Уайльд. И слава богу.

Бози. Я этого и не говорил.

Уайльд. Не говорил.

Бози. Да, я не испытал всех тягот одиночного заключения…

Уайльд. Верно.

Бози. Но и ты, Оскар, не испытал ужаса немоты и полного непонимания. А сколько презрения! Так чем же мои страдания меньше твоих? Вот я и говорю: в этом деле две жертвы!

Уайльд. Я это знаю.

Бози. Двое приговоренных! Два козла отпущения! (Его гнев так и рвется наружу). Но об этом в газетах — ни слова!

Уайльд. Ты прав.

Бози. Они пишут только о том, кто попал на скамью подсудимых. Господи, когда же я наконец восстановлю справедливость! Выскажу им все раз и навсегда!

Уайльд. Лучше не надо. Не повторяй прошлых ошибок. Твои публикации… (замялся, вспоминать об этом неприятно)…обнародование нашей интимной переписки… это не очень-то помогло нашему делу.

Бози. Не очень?

Уайльд. Нет.

Бози. А что ему поможет — воздержанность? По-твоему, мы должны молчать, вообще не касаться наших отношений? (Уайльд пожимает плечами). Как можно что-то изменить в такой стране, как наша, если все время молчать?

Уайльд. Вообще-то изменение Англии не входит в мои ближайшие планы.

Бози. Значит, мы должны до конца дней таиться, стыдливо умалчивая о своем «прегрешении»?

Уайльд. Выходит что так.

Бози. Так и не отважимся заявить во всеуслышание, что мы верим в высшую, чистейшую любовь, любовь между двумя мужчинами?

Уайльд. Избави бог.

Бози. Но почему?!

Уайльд. Поверь мне на слово. В этих вещах я разбираюсь лучше.

Галилео. Non capisco niente. Di che parlate?

Уайльд. Ничего. Niente. (Галилео, озадаченный происходящим, хмурит брови). Мы выбрали Неаполь, чтобы похоронить наши страдания в этих стенах. Мы избрали молчание своим образом жизни. Регулярные субсидии, конечно, могли бы ее несколько скрасить. Но тут мы возвращаемся к наиболее уязвимому месту нашего плана.

Бози. Вот именно.

Уайльд. И тем не менее.

Бози(смотрит на него задумчиво). Где твое мужество, Оскар?

Уайльд. Где твоя дальновидность, Бози? Видишь, мы прекрасно дополняем друг друга.

Бози. Опять ты увиливаешь!

Уайльд. Не люблю прямые удары в челюсть. (Убедившись, что к Бози вернулось нормальное расположение духа, Уайльд показывает в окно). Смотри, солнце приглашает нас в свое ночное кабаре.

Галилео. Vado a vestirmi. Nun pozz’ sta ca’ senza fa’ nient.

Уайльд. Sei benvenuto a utilizzare il bagno. (Галилео подбирает свою одежду). Пойдем. Раз уж мы не можем себе позволить великую Дузе, удовлетворимся тем, что разыграет перед нами Природа. (Бози протянул руку. Галилео сжал ее в своей и молча вышел). Вчера солнце, быстро пройдя охряную часть спектра и вовсе проигнорировав бледно-желтую, что говорит о его хорошем вкусе, остановилось на цвете, которому я битых пятнадцать минут не мог подыскать названия. Это был не топаз. И не шафран. Если мой пошатнувшийся литературный авторитет еще чего-то стоит, я определю этот цвет так: орпимент. Тебе это что-нибудь говорит?

Бози. Ничего. (Пьет свой кофе, смотря на улыбающегося Уайльда влюбленными глазами).

Уайльд. Не будем же затворяться в четырех стенах, предаваясь мерлихлюндии! Сольемся с природой, смешаемся с юными богами, воспоем вульгарное великолепие ночи!

Бози. Пусть будет по-твоему.

Уайльд. В этот час, в тюрьме, я каждый вечер плакал. Весь первый год, как по часам. Ровно в шесть. (Бози, посерьезнев, ждет продолжения). В этот час умер Христос.

Бози. Я думал, он умер в три часа дня.

Уайльд. В шесть. В самый разгар коктейлей. (По дому разносится звон дверного колокольчика).

Бози. Коктейли, ну конечно!

Уайльд. Боже правый. Мы кого-то ждем?

Бози. Вроде нет.

Уайльд. Может, это рыбаки? Собираются чинить сети в нашей гостиной? Или хотят завалить нас шпротами? (Содрогнулся в притворном ужасе.)