Поцелуй льда и снега

– Неужели Эсмонд хочет ее? – спрашивает Грета, приподнимая бровь. – Давина прекрасна, но я не могу себе представить, что она того типа женщина, который предпочитает наш король.

Я кривлю рот.

– Откуда ты знаешь?

– Странствующие торговцы любят заглядывать за моими травами. И им есть что рассказать. Насколько я слышала, король предпочитает более зрелых женщин.

– Он думал, что Давина еще ребенок, – признаю я.

Грета поджимает губы.

– Ей двадцать, так что она уже совершеннолетняя, но, вероятно, слишком молода на вкус короля.

Мне обидно, что даже Грета знает, сколько Давине лет. Я никогда не спрашивал ее об этом, но кто знает, ответила бы она мне честно?

– А что Давина? – снова вмешивается Вальдур. – Она хочет быть с королем?

Грета фыркает.

– Разве не ты сказал, что видел вчера, как Давина и Леандр смотрели друг на друга? Если она была готова отказаться от своего наследия, она не бросится на шею королю, узнав, что у Леандра нет даже замка.

– Я не это хотел сказать, – кротко бормочет он. – Но в чем тогда проблема?

– Проблема в том, – почти рычу я, – что они уже много лет обручены, а армия Огненного королевства отчаянно нуждается в поддержке Фриски. Нет брака, нет поддержки. В политических браках о чувствах никто не спрашивает.

Грета издает смешок, который звучит совершенно неуместно.

– У Эсмонда будут большие проблемы с его молодой женой.

– Почему? – спрашиваем мы с Вальдуром одновременно.

– Потому что ты, Леандр, пробудил в ней силу, – с улыбкой говорит Грета. – Не Эсмонд.

Я сжимаю руки в кулаки, когда перед моим внутренним взором снова возникает момент на рыночной площади. Я не мог ничего поделать, только стоял и смотрел, как Эсмонд публично целует ее. В прошлом, особенно во время нашего обучения, мы часто ругались друг с другом, в основном по пустякам. Но в тот миг, когда он грубо схватил и поцеловал женщину, которую я люблю, мне захотелось сделать ему больно. Я не просто хотел врезать ему и, возможно, поставить синяк под глазом – нет, я хотел серьезно навредить ему. Сломать каждую кость в его теле, чтобы он больше никогда не смог ее коснуться. В тот момент я не был ни рыцарем, ни другом. И видел в нем не своего короля, а мужчину, который прикоснулся к женщине явно против ее воли.

Я никогда не забуду покорное выражение на лице Давины, когда после поцелуя ей пришлось демонстрировать свою магию и притворяться обновленной, будто это стало возможным только благодаря Эсмонду.

Я даже не знал, что я – наш поцелуй – высвободил ее магию.

– Магия Давины и правда впечатляет, – бормочет Вальдур, к счастью, отрывая меня от моих мыслей. Непреклонный взгляд Греты пригвождает меня к месту.

– Это да. Однако она настолько сильна, что ее нелегко контролировать. Особенно тогда, когда Леандр здесь, в Бразании. – Она взмахивает рукой, и в следующее мгновение на кончиках ее пальцев пляшет маленькое пламя. – Моя сила слаба по сравнению с той, которой обладает Давина, да и та почти исчезла, когда мой муж умер много лет назад. Тем не менее я точно помню, как мне было больно, когда ему пришлось уехать на несколько дней. Не могу даже представить, что должна сделать с Давиной ее сила.

Я фыркаю.

– Если ты хочешь вызвать у меня чувство вины, тогда…

Грета качает головой.

– Я лишь выкладываю факты на стол. Не знаю, сколько тебе еще нужно услышать, пока ты не оседлаешь свою чертову лошадь и не направишься прямиком ко двору, чтобы вернуть женщину, которую любишь.

Я скрещиваю руки на груди.

– Ты нарываешься на неприятности. Я не собираюсь выступать против своего короля. Я дал ему клятву и обязан быть ему верным. Не могу украсть у него невесту! Давина это знает. Я попрощался с ней и теперь буду держаться подальше от двора.

Грета приподнимает бровь.

– Я даю тебе три недели.

– Две, – бросает Вальдур. – Максимум.

– Вы прекрасные друзья! – рычу я.

– И поскольку это правда, мы хотим для тебя только самого лучшего, – ворчит Грета. – Если ты не понимаешь, что Давина лучшая для тебя, значит, ты еще больший слепец, чем я. Да еще и дурак в придачу.

Да, я – дурак. Дурак, полюбивший будущую королеву.

Но они ошибаются: я не поеду за ней. От этого будет только хуже. Даже сейчас мне кажется, что кто-то силой вскрыл мне грудь и выставил мое сердце на всеобщее обозрение. Малейшее дуновение воздуха подобно удару кинжала.

Я должен защитить себя от дальнейших ранений.

И я смогу это сделать, только если забуду Давину.

Глава 23 Давина

Мои губы все еще горят от поцелуев Леандра. Я хотела бы, что это чувство никогда не проходило и вечно напоминало бы мне о том, что у меня было и что я потеряла.

Не знаю, увижу ли его снова. И хочу ли этого. Может, будет лучше, если больше никогда не встречусь с ним, чтобы мое сердце не оказалось снова разбито.

Я провожу рукой по груди. Чувствую свое ровное сердцебиение. Как было несколько дней назад, когда вокруг моего сердца был слой льда, запечатывающий мою магию.

Но сейчас ничто ее не сдерживает. Она бурлит в моих жилах. Будто вместо крови по венкам движутся осколки льда. Она покалывает, пульсирует и причиняет боль.