Поцелуй меня крепче

Старушка тем временем принялась готовиться к походу. Она собирала инвентарь для работы с пчелами, а Мила помогала складывать его в корзину: дымарь, панамы с сетками для защиты от пчел и всякой летучей и весьма приставучей нечисти, берестяные туески для меда, гусиное крыло для выметания пчел из дупел деревьев, нож для выемки сотов. В две другие корзинки, поменьше, предназначенные для малины, Мила сложила вареные яйца, немного козьего сыра и краюшку хлеба, а также небольшую пластиковую бутылку с родниковой водой – всего этого, как утверждала старушка, должно хватить на один привал, чтобы подкрепиться.

Спать легли засветло, так как к Святому озеру путь не близок, а им еще возвращаться назад.

Глава 7 Бог не выдаст – медведь не съест

С первыми лучами солнца старушка разбудила Милу, крепко спящую и надеющуюся во сне на чудо, которое вернет ее наутро обратно в привычный, но теперь уже такой далекий и недосягаемый мир большого города, уличной толчеи, светских приемов, а также ночных вечеринок и разбитных тусовок. Поняв всю тщетность надежд на скорое возвращение, Мила благоразумно решила пока плыть по течению, следуя советам Алеши, а потому ей и в голову не пришло заламывать руки, устраивая уже и самой надоевшие до чертиков истерики.

Она безропотно поднялась с кровати, надела приготовленную старушкой одежду: футболку с длинными рукавами и джинсы, заправила штанины в резиновые сапоги. На голову повязала платок: раз надо – значит, надо. Может, эта покорность ей зачтется?

Перед выходом подкрепились кашей и козьим молоком.

– Мы разве ружье с собой не берем? – вдруг спросила Мила.

– Нет, не берем. У нас и так ноша будет тяжелая.

– А как же медведь?

– Да никак. У нас посильнее защита будет – Алтай на улице вон уже дожидается. А еще молитвы от блуда по лесу, от укуса змей, от нападения зверья всякого у меня с собой.

– Ты думаешь, они помогут? – засомневалась Мила.

– А ты верь – они и помогут. Давай на дорожку присядем.

Они посидели с минуту. Затем старушка помолилась перед старинными образами в окладах, стоящими высоко на угловой полке, и они поспешили из дома, прихватив корзины.

Мила вышла на крыльцо и замерла в восхищении. Навстречу ей поднялся во весь свой могучий рост огромный крепкий и широкогрудый пес, больше похожий на медведя.

– Это и есть Алтай, – сказала старушка, с любовью глядя на пса. – Кавказская овчарка. А еще эту породу называют «кавказский волкодав».

Мила постояла нерешительно с секунду и пошла к Алтаю, понимая, что, если он не загрыз ее при первой встрече, не тронет и теперь. Приблизившись, потрепала густую шерсть, погладила по голове, заглядывая боязливо в глаза.

– Алтай, какой же ты красавец! Какой же ты роскошный и сильный, – приговаривала она, видя, что ее ласки нравятся псу. – Защищать нас будешь, да?

– Да хватит тебе уже трясти-то его, – заворчала старушка. – Идти пора.

Мила взяла большую корзину, старушка подхватила две маленькие, и они направились к воротам скита. Старушка, словно предводитель, шла впереди, за ней гуськом – Мила и Алтай. Пес сначала плелся следом, а когда вышли за ворота, побежал вперед.

– Куда это он? – спросила Мила.

– Так я же сказала ему, что мы идем к озеру. Вот он и побежал, чтобы проверить безопасность нашего пути.

– Не может быть! Это ты так пошутила?

– Сама сейчас увидишь. И вот еще что: пока идем до привала, то есть до самого озера, никаких разговоров. Лучше силы беречь. Вот устроим привал, тогда и потолкуем. Если у тебя, конечно, желание от усталости не пропадет.

Дальше шли молча. Мила смотрела широко раскрытыми глазами на мрачные и будто угрожающие сосны почти до самого неба и поражалась величию окружающего ее таежного мира. «Ну, здравствуй, тайга великая и угрюмая, тайга непроходимая и непролазная! – думала Мила. – Вот мы с тобой и встретились».

Утро выдалось хмурое и туманное, несмотря на середину лета. В этот ранний час восток окрасился зарею, из-под земли, из таежных дебрей, вздымался нежными лучами свет. Тайга только-только пробуждалась, ночные тени еще не сползли с нее. Тихо и мрачно, воздух даже не шелохнется.

Мила ощутила в душе такую сильную тревогу, что ей захотелось немедленно вернуться, спрятаться в доме и никуда даже носа не высовывать. «Как перед бедой, – думала она с замиранием сердца. – Зачем я только потащилась в эту тайгу?! Ну точно как ненормальная Люська! – ругала она себя, не отставая при этом ни на шаг от шустрой старушки, которая шла по какой-то только ей ведомой тропе, не останавливаясь и не оглядываясь на Милу. – Надеюсь, она не собирается меня в тайге нечаянно потерять?» – неожиданно подумала Мила и на всякий случай прибавила шагу.