Поцелуй меня крепче

Она теснее прижалась к Алексею, очарованная и плененная, утомленная и невозможно счастливая, какой, казалось, никогда и не была до этого момента. Он поднял ее на руки и отнес в избу, уложил на кровать и укутал одеялом. Мила, с лица которой не сходила мечтательная улыбка, тут же провалилась в глубокий омут крепкого и сладкого сна. Алексей влюбленно смотрел на жену и думал о том, что полученных впечатлений ей должно хватить надолго. Может быть, даже до весны.

А наутро повалил обильный снег, мороз усилился, подтверждая поверье о том, что северные сияния, услаждающие наш взор по милости матушки-природы, – предшественники сильных и продолжительных холодов.

На Новый год они украсили дом сосновыми ветками, благоухание которых не сравнить ни с какими мирскими искусственными запахами. Рождество встретили торжественно, с праздничным богослужением в церкви и неумолкающим звоном колокола. Богатый праздничный стол, уставленный всевозможными яствами, стал для них наградой за долгий и суровый строгий пост.

– Воистину святой день! – радовалась от всей души старушка. – В этот день открыты небеса. Можно разговаривать с Господом и просить Его о самом сокровенном. Наисвятейшие часы, когда можно обратиться к Нему с просьбой – двенадцать часов дня и три часа ночи. Решишься, будь искренна и безоглядно верь в Него, – увещевала она Милу.

«Господи! На все святая воля Твоя! – молилась Мила, стоя на коленях перед иконой. – Ты – моя любовь, ты – моя вера и надежда. Ты – прибежище мое. Ты – моя жизнь. Господь Великий и Всемогущий! Лишь об одном смею просить Тебя: позволь появиться на свет моему ребеночку!»

И снова у них с Алексеем медовый месяц, и снова все словно в первый раз.

– Ты так прекрасна! Смотри, даже огонь слепнет от твоей сияющей наготы. Меркнет, как перед солнцем.

– Так поцелуй меня крепче, – улыбалась Мила. – Это ты теперь мое солнце, а я лишь греюсь в твоих лучах…

Старушка не только радовалась, глядя на их счастливые лица, но и грустила, так как понимала, что скоро они покинут скит и вернутся к мирской жизни. Вот и хорошо, вот и ладненько: у них все сложилось. А если счастливы они, счастлива и она.

– В молодости мы живем, чтобы любить, а в зрелые годы любим, чтобы жить, – вещала она, с любовью поглядывая на них.

А над тайгой снова плывут минуты и часы, дни и ночи.

Вот и весна наступила. Но все еще холодно, особенно ночью. А по утрам голубое безоблачное небо простирается над тайгой, над скитом, солнце неумолимо поднимается все выше и, несмотря на пронизывающий ветер, становится теплее. Побежали первые ручьи.

– Ты ходишь в свою тайгу, словно на работу, – надувает капризно губы Мила. – Значит, ты ее любишь больше, чем меня?

– Это и есть моя работа. Муж ходит на работу, жена сидит дома, растит детей и ждет любимого мужа.

– У нас нет детей.

– Значит, будут, – уверяет Алексей и снова уходит в тайгу, которая зовет и манит ароматами, перехватывающими дух, кружит голову предчувствием разгула растительной жизни.

Самое любимое время года для Алексея. Дышится легко, свободно, восторг и очарование не покидают его ни на минуту. Разноголосый птичий гомон разливается по всему лесу, высоченные вековые сосны, украшенные кисеей прозрачной хвои, возносятся золотисто-коричневыми стволами к безоблачному небу. Благодать, да и только!

Проводив Алексея, Мила идет ночевать к бабушке: вдвоем веселее и не так боязно. Вот только выспаться на этот раз не получается.

– Вставай, красавица, все на свете проспишь. На улице-то как потеплело. Совсем весна наступила. Слава Богу, перезимовали!

– Алеша вернулся?! – обрадовалась Мила, вскакивая с кровати.

– Нет, пока не вернулся.

– Тогда зачем ты меня разбудила? – Мила снова легла и закрылась с головой одеялом. – Я до тех пор буду спать, пока Алеша не вернется.

– Он непременно подойдет к праздничному столу, который мы с тобой накроем. Сегодня у нас праздник – твой день рождения.

– И сколько мне исполнилось?

– Ты что, еще не проснулась? Ну ладно про день рождения забыла, а как же можно забыть, сколько тебе годков! – Старушка уставилась на Милу. – Ты, часом, не заболела? Или снова придуриваешься? Так не то время выбрала, голубушка. Некогда нам с тобой лясы точить, вставай уже. Тридцать три года тебе исполнилось, если уж ты сама не желаешь вспомнить.

– Так много?!

– Уж не торговаться ли ты со мной вздумала? Так, чать, не на базаре. Бери что дают, да еще спасибо скажи.

– Мы не будем отмечать мой день рождения. Я не хочу, чтобы Алеша узнал, что я уже старуха.

– Это я уже старуха. А ты – молодая и красивая. Ишь, чего удумала – обижать свой день рождения! Радоваться нужно, что дожила до него, да Бога благодарить. Потому как не всякому это счастье в жизни выпадает. И отметить его надо как следует, иначе обидится и больше не придет.

– Кто не придет – Алеша?

– Да ты окончательно проснулась или спишь еще? Я про день рождения говорю. Мне эвон уж сколько лет, а я обязательно его праздную, радуясь не только еще одному годочку, но и за каждый Божий день благодарю. А будешь радоваться этому дню, и следующий непременно наступит.