Поцелуй Мрака

Марисоль прикрыла глаза, и блаженный стон сорвался с ее губ. Фоско окончательно потерял голову и, издав странный хрип, исступленно полетел в омут страсти, в бездонную пропасть удовольствия, сгорая в нем дотла. Он топил Марисоль в своей неудержимой любви, и она растворялась без остатка в ней, дрожа всем телом в его руках, доверчиво сдавшись на его милость. Они оба будто вспыхнули и молниями осветили непроглядный мрак ночи.

[1] Ti amo da morire (it.) – я люблю тебя больше жизни.

Глава 18

Марисоль и Фоско замерли на кровати, крепко обнявшись, переплетясь ногами. Дыхание постепенно выровнялось, сердца успокоились. Марисоль начала задремывать в его руках, несмотря на грозу, бушующую за окном. Фоско, наоборот, никак не мог заснуть, прижимая к груди Марисоль, как самое дорогое сокровище, вслушиваясь в ее дыхание.

Он столько лет прятался от женщин, от людей, от всего мира, но вдруг в его жизнь пришла она: нежная, прекрасная, молодая. Марисоль зажгла его глаза, озарила его мрак, и темноту прорезал луч солнца. Фоско не смог погасить волшебное сияние в своей душе, став его узником. Он нуждался в этом свете, хотя бы в одном единственном лучике, но каждый день. И теперь, держа Марисоль в своих объятиях, растворившись без остатка в этой любви без будущего, он жестоко корил себя за слабость, за то, что подарил ей и себе несбыточную мечту.

Когда Марисоль проснулась, снаружи занимался рассвет. Все вокруг было новым и непривычным: немного мрачноватая, но уютная полукруглая комната с двумя арочными окнами, обставленная в готическом стиле, широченная кровать, черный резной шкаф. Марисоль тут же вспомнила о том, что случилось ночью, и, счастливо улыбнувшись, потянулась. Потом повернула голову и обнаружила, что Фоско нет рядом с ней. Его в принципе не было в спальне. А еще с мольберта исчез портрет Марисоль, а вместо него висел листок бумаги, на котором что-то было написано.

Завернувшись в одеяло, Марисоль встала с кровати и подошла к мольберту. «Вернись домой, Марисоль. И забудь меня. Я ничего не могу дать тебе. Ни поцелуя, ни счастья, ни любви. Я не могу тебя любить. Прощай!» – гласила надпись на испанском. Видимо, чтобы у нее не было возможности неправильно истолковать послание.

Сердце ее упало. Марисоль читала и перечитывала записку. Потом услышала цокот копыт и бросилась к окну. Фоско как раз взобрался на коня, к корпусу которого был привязан небольшой баул. Хозяин замка явно отправлялся куда-то на длительный срок. Марисоль обернулась, ища глазами одежду. Тонкая ночная рубашка лежала на стуле рядом с кроватью. Никаких других вещей нигде не было видно. Марисоль схватила ночную рубашку и натянула на себя. Потом кинулась к выходу. Против ее ожиданий, дверь в спальню оказалась незапертой. Марисоль от неожиданности даже застыла на пороге, в страхе вглядываясь в полумрак гостиной, боясь увидеть Анниту. Но в гостиной никого не наблюдалось, потому Марисоль опрометью бросилась к лестнице. Стремительно взлетев по ней, она ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь и метнулась к шкафу. Он оказался запертым, а ключа в замке не было.

– Он все предусмотрел! – рассердилась Марисоль. – Он полагает, что я не смогу выйти из дома, пока не проснется Аннита и не отопрет мне шкаф! Он уверен, что я не побегу за ним в ночной рубашке! Ничего у него не получится! – упрямо тряхнула она головой и бросилась вон из комнаты.

На улице стояло влажное и прохладное утро, но Марисоль даже не поежилась. На крыльце она остановилась и помчалась обратно в дом. Драгоценные минуты уходили, но без ключа Марисоль все равно не смогла бы отпереть калитку. К счастью, теперь она знала, где лежит ключ.

Выскочив во двор, Марисоль бросилась к калитке и выбежала в поле, когда Фоско уже почти достиг леса. Она помчалась за ним, едва касаясь ногами земли и зовя его. Фоско обернулся. Картина, которую он увидел, остановила биение его сердца. Прекрасная девушка с развевающимися на ветру темно-каштановыми волосами, бежала в низких лучах утреннего солнца. Легкое полупрозрачное платье, будто дымка, обволакивало ее стройную фигурку, струилось вдоль тела, рисуя изящный ее силуэт. Фоско не дыша созерцал воздушное создание, не в силах отвести взгляд. Машинально он натянул поводья, заставляя коня притормозить.

– Не можешь любить меня?! – задыхаясь от бега, сверкая темными глазами, гневно напустилась на него Марисоль. – Скажи мне в лицо, что не любишь меня, и я исчезну навсегда из твоего замка! – с присвистом выпалила она, останавливаясь. Грудь ее тяжело вздымалась от быстрого бега, щеки раскраснелись.

– Марисоль… Как ты вышла в таком виде?

– Тебя не должен заботить вид, в котором я выхожу на улицу, если ты меня не любишь! Давай, скажи мне это! – уперла она руки в бока, сердито глядя на него снизу вверх.

– Это правда. Я не люблю тебя, – произнес он сухо.

Сердце Марисоль больно кольнуло, будто ей в грудь вонзили нож.  Но плакать она не собиралась. Она разозлилась.