Поцелуй на удачу

И впервые за долгое время это казалось правдой. Теперь, когда в квартире было привычно тепло. Слава богу, владелец наконец-то починил котел. В первые два года жизни Бенке единственным источником отопления для них был маленький электрический обогреватель, который они переставляли из комнаты в комнату в зависимости от того, где спал ребенок. Отапливать квартиру обогревателем было дорого, даже такую маленькую. Каждый раз, когда светились оранжевые полоски, Ревека разрывалась между радостью от того, что ледяной воздух теплеет, и тревогой из-за сжигаемых денег. Она все чаще надевала дополнительный слой одежды: еще один джемпер, еще одни колготки под штаны. Прошлой зимой малыш был закутан во столько слоев одежды, что смахивал на маленькое вареное яйцо! Она включала обогреватель, когда они все были дома; когда же она оставалась одна с ребенком, то пыталась сэкономить деньги, гуляя по улице, чтобы согреться. Она толкала коляску от магазина к магазину, где бродила, не собираясь ничего покупать, пока за ней не начинал следить охранник или пока четвертый, пятый, шестой по счету напряженный вопрос «Я могу вам чем-то помочь?» от продавца-консультанта не заставлял ее пристыженно уйти. Потом она шла в библиотеку – ее любимое место! Бесплатные книги, удобные кресла, теплый воздух; но плачущие младенцы в библиотеках не приветствовались. Ее ноги зачастую казались ей глыбами льда – иногда она так отчаивалась, что стояла в общественном туалете Административного центра, чтобы согреться – она привыкла игнорировать запах. Такая холодная квартира, как у них, не была домом.

Но в этом году случилось рождественское чудо! Бенке был прав! Теперь котел починили, воздух был теплый, вода – горячей. Этой зимой – с тех пор, как починили отопление – они чаще оставались дома. В этот день им вообще не пришлось выходить. Лучше оставаться в тепле и безопасности, чем ходить по улице. Мужчина, который чинил бойлер, был очень молодым, почти юношей. Без комбинезона, без бэйджика. Он выпил предложенный ею чай, съел три печенья с тарелки (у нее было всего три печенья на тарелке, они с Бенке остались без угощения). Парень много говорил. Она поняла не все, что он сказал. Может, он сказал, что все еще ходит в колледж. Все еще учится. Может, он сказал что-то о быстром заработке. Деньгах на пиво. Он часто выполнял работы для мистера Пирсона.

– Правда, что угодно, я могу что угодно делать, – уверенно сказал он. Ревека понятия не имела, кто такой этот мистер Пирсон. Ей было все равно. У нее в квартире было тепло.

Блестки отклеились с ладошек Бенке и плавали на поверхности воды. Ревека зевнула, и Бенке это заметил – он широко открыл рот, обнажая крохотные, беленькие детские зубы. Ванна, похоже, успокоила его. Она вытащила его, завернула в полотенце. У нее болела голова. Бенке дергал себя за ухо, что обычно случалось, когда ему было больно. Может, у него болели зубы. Она надеялась, что они не подхватили простуду или грипп. Никто не хотел заболеть в Рождество.

Она одела своего малыша в мягкую хлопковую пижаму, и он заснул чуть ли не до того, как его голова коснулась подушки. Она наклонилась над колыбелью поцеловать его на ночь. Он должен спать в кроватке. Может, они найдут подходящую в благотворительном магазине после Рождества. Когда она выпрямлялась, комната поплыла. У нее кружилась голова, ее немного подташнивало. Ей столько всего еще нужно было сделать. Помимо заворачивания подарков она еще хотела закончить глажку, приготовить что-то к приходу Тома. Было важно, чтобы он возвращался домой к чему-то хорошему. Он так тяжело работал. Двойные смены на той фабрике были изматывающими. Шумными, напряженными – он весь день был на ногах. Он никогда не жаловался.

Она пошла на кухню, взяла нож, лук, картошку, морковку – все это надо было порезать. Но у нее теперь так яростно болела голова. Может, ей стоило присесть. Или даже прилечь. Всего на несколько минут. Она так устала. Все, чего она хотела, это заснуть. Ревека уронила нож, он едва не попал ей на ногу. Она посмотрела на него на полу и удивилась. Что с ней не так? Почему комната плыла? Ревека упала на четвереньки. Что не так? Что-то сильно не так. Она начала ползти к комнате сына. Ее тело пронизывал страх. Ей нужно было его увидеть. Ей было плохо. Вдруг ему тоже плохо? Она ставила одну руку перед другой, тащила ноги за собой. Она просто хотела спать. Лечь на кухонный линолеум. Но больше этого ей хотелось проверить своего малыша. Она дотащила свое тело в его комнату, освещенную радостным золотистым светом ночника с тракторами. Вот и он. Он спал так крепко. Совсем неподвижно. Совершенно неподвижно. Она подумала, что ему снятся сны. Сны о звездах и подарках и рождественских угощениях; но когда ему снились сны, то его веки обычно двигались. Этой ночью он был каменно неподвижным.