Поцелуй небес

А тут свет яркий, часовой из своего КПП выскочил ворота огромные распахивать. И въехали в парк, а впереди дворец, или театр: колонны и скульптуры у входа. Только вряд ли театр — нет никого, тихо, в окнах темно. И тут сразу, внизу вспыхнули фонари, засветились окна, отворились двери и симпатичная женщина в фартучке абсолютно не восточной, а наоборот рязанской внешности, их встречает. Шеф деликатно взял гостью под ручку и повел наверх по широкой лестнице, устланной ковром и обставленной на поворотах высокими люстрами, наподобие праздничной елки, только из хрусталя.

Вряд ли он вел ее в библиотеку или столовую, подумала Лана и не ошиблась.

13

В центре большой комнаты с высоченным потолком и горящим камином стояла огромная кровать под серебристой парчой, а возле нее низенький столик, накрытый как в сказках «Тысяча и одна ночь». Золотые кувшины, блюда с фруктами и неизвестные сладости, среди которых Ланка с удовлетворением знатока отметила изюм и финики. — Катюша? Плиз! — протянул Хосейн девушке сигареты. Она отрицательно покачала головой: «Нет Не курю». Шеф хитро улыбнулся и достал другую пачку, по-видимому интересуясь, подходит ли ей сорт. «Учуял запах в ресторане, блин хитрожопый» — подумала Лана, смущенно вытаскивая из темно-коричневой упаковки тонкую, длинную, шоколадного цвета сигарету с золотыми колечками по фильтру. «Хорошо, что не „Дымок“», — отметила про себя и кивнула.

— Сойдет. Мерси, — светски улыбаясь, Лана с удовольствием прикуривая от протянутой ей рукою в перстнях зажигалки. Сели в мягкие низкие кресла возле столика. Шеф, нажав какую-то кнопочку, включил магнитофон с протяжными восточными мелодиями. Опустил веки — забалдел.

— Вот мутота-то какая. А чего-нибудь более современно есть? — деликатно прервала грезы кавалера Светлана.

— Ес, ес, — Шеф встрепенулся, послушно сменил кассету и вопросительно посмотрел на гостью. Том Джонс исполнял любимую советскими девушками «Лав стори».

— Ладушки, о'кей, — одобрила Светлана и задумалась, бывает ли у арабов «белый танец». Но хозяин уже поднялся и протянул ей руку. Затанцевали, все теснее и теснее прижимаясь друг к другу, так что Лане стало очевидно — пора переходить к основной программе. Но хозяин не завалил ее тут же на постель, а подвел к двери в деревянной панели и распахнул ее. Такой красотищи Ланка сроду не видела! Ванная комната — ну как столовая у Дороговых, а в центре круглый вровень с полом маленький бассейн. Вокруг зеркала, какие-то унитазы и вешалки с пушистыми махровыми простынями все нежно бирюзовое, под цвет Ланкиных глаз. Она аж взвизгнула и кинулась хозяину на шею. «Да за один такой денек можно все подъезды перемыть и за прилавком месяц в две смены простоять!» — думала она, нежась в благоухающей пышной пере. Журчала вода, бегущая из блестящего крана, тихонько лопались радужные пузырьки, глаза закрывались, а среди снежных айсбергов пены розовыми яблоками плавали крепкие ланкины груди.

— Катьюшаа?! Открыв глаза, она увидев стоящего рядом Шефа, абсолютно голого, в хорошей эротически-спортивной форме и со шкатулкой в руках. Он присел на мраморный бортик ванны, открыл сандаловую резную крышечку, показывая лежащие в пахучих недрах бирюзовые украшения — ожерелье, браслет, кольцо. Лана глянула вопросительно, изумленно тараща глаза:

— Это чо — все мое?

— Ес, ес! — хозяин достал ожерелье и надел на ее мокрую шею, затем защелкнул на запястье браслет и примерил огромный перстень, оказавшийся слишком больного размера.

— Ой, папашка, поистратился! — страстно улыбнулась Лана и притянула кавалера за шею к себе, в теплую, ароматную пену. «Ну, блин горелый, сейчас я тебе покажу „Катюшу“», — подумала Ланка, с детства уяснившая, что при любых обстоятельствах должна суметь защитить честь своей Родины. В сущности, она была патриоткой и честной девушкой, не любившей оставаться в долгу. Если кто-нибудь из «выездных» советских граждан думает, что стоит потратиться на секс в Амстердаме и что, нырнув в порочные объятия профессионалок, он познает нечто особенное, пусть побережет валюту на подарки жене или купит себе японский двухкассетник.

Дочка Чеканухи-Раи, прошедшая безрадостную сексуальную школу в подворотнях и кустах подмосковного города Солнечногорска могла бы дать тамошним профессионалам фору, хотя и не находилась под защитой профсоюза, а наоборот — скрывалась от патрулей и ментов, к тому же о существовании контрацептивов знала не многое. Знала, конечно, про «резинку», но почти ей не пользовалась — одна морока и — все одно, если не повезет, на аборт ложиться. А последнее время вроде и вовсе залетать перестала, так что иноземный гость словил большой кайф, и не мог оторваться от Ланки-«Катюши» всю ночь, только плескал себе что-то темное из золотого графина на донышко бокала — может средство какое-то специальное ихнее? Не может же мужик, в самом деле, до утра почти без перерыва просто так пахать?

А утром поставил у изголовья «Катюши» телефонный аппарат и показал на пальцах «5».