Поцелуй небес

— Ты бы, Кончухина, не очень распространялась о своих сомнительных приключениях. Вокруг уже пальцем тычут, мол с иностранцами крутишь… И не возражай: пока одни разговоры у тебя. Пока штамп в паспорте не стоит — одно блядство остается. Мне объяснения с начальством не нужны, я член партии.

— Так и он, то есть мой Хосейн — коммунист! — вступилась Светлана. «Друг советского народа!»

— Знаем мы этих черно… коммунистов. Они там себе на уме. Все только помощь от нас тянут. Как же — «слаборазвитые!»

— Ничего не слаборазвитые, — обиделась Светлана, уже почерпнувшая кой-какие сведения об арабском Востоке. — У них древнейшая цивилизация… Приобрела даже Светлана атлас мира и как-то вечером подкатила к Амиру и попросила показать ей свою родину. Тот ткнул пальцем куда-то пониже Средиземного моря и поближе к Экватору. Лана присмотрелась, с трудом читая:

— Омдурман, что ли?

— Нет, Омдурман — это большой город. У нас другая страна, рядом, явно темнил Амир.

— Ой, конспиратор фигов! Родину скрывает. Ты думаешь, я прямо с чемоданом к тебе двину? Или Хосейна начну разыскивать? Не дождешься! Я девушка гордая. — Лана посмотрела на Амира с таким видом, будто только что отклонила его настойчивое приглашение.

Однако всех своих ухажеров Светлана отшила — невеста, так невеста! Но равнодушие Амира ее слегка озадачило — он даже на скамейке во время беседы незаметно отодвигался от нее — так, сантиметров на десять. Или показалось? Лана придвинулась теснее, разворачивая перед ним карту, налегла бюстом. Амир встал и сказал строго, будто выругал:

— Хосейн очень большой человек. Я должен вначале девушку пробовать чтобы хорошая была, здоровая была. Потом Хозяину отдавать. Я к тебе не любовь, я к тебе дело имел… «Ага вон как все теперь повернул! Может он, конечно, из каких-то там патриотических соображений ее начальнику и уступил, но зачем уж на себя наговаривать?» Светлану не проведешь — вон аж дрожит весь, когда ее видит, только сильно сдерживается. А раньше… раньше и вообще голову терял, не зря же Светлана о замужестве размечталась. Только теперь совсем другая история вышла.

Через месяц после своего приключения с шахом, Ланка поняла, что беременна. Подсчитала все аккуратно — больше неоткуда, абсолютно точно хосейнов живот. Врачиха Лидия Степановна, подтвердила срок и категорически покачала головой:

— Все, Светлана, отгулялась. Больше абортов делать не буду и никому не позволю. Напишу: строго противопоказано. Ты что, бесплодной хочешь остаться? И так чудо, что забеременела, видать мужик серьезный попался. Не дури, остепенись — пора свою жизнь устраивать.

Пора-то, пора, тридцатник с хвостиком, как под девчонку ни шарь все же — возраст. А вот как устраивать? Повесить себе дитя на шею — и прости-прощай женишки иностранные. То есть — никаких шансов, да и полгода до яслей с ним намаешься. Еще на 110 р. и мать не помощница, только обуза. Призадумаешься… А вдруг Хосейн, действительно, вернется, а она — с пузом! Может обрадуется — восточные мужики к этому делу очень серьезно относятся. Особенно, если мальчик родится, жениться может, даже если не жениться, обеспечивать сына должен. Не бедный…

Светлана колебалась и решила прощупать ситуацию. Вызвав Амира прогуляться, сообщила ему с мечтательным взглядом:

— Вот ребеночка от твоего Хосейна жду. Тот чуть не подпрыгнул, разнервничался и говорит:

— Деньги давать буду — рожать нельзя! Надо что-то быстро делать.

— А я ничего делать не буду, — с вызовом заявила Лана. — Хочу сына родить. Шах-то, наверно, богатенький — пусть о нас позаботится.

После этого разговора тщетно пыталась Светлана найти Амиру — он все время отлынивал, явно избегая ее. Срок шел, а Светлана все колебалась, впадая в уныние.

…Дело двигалось к декрету, Светлана за прилавком стояла сонная, еле-еле с пузом переваливалась. Ноги отекли, поясницу ломило, губы растрескались — это только в книжках пишут, что материнство украшает женщину. Тут — к зубному набегаешься, сплошные пломбы, волосы лезут, да и нервы ни к черту. А еще радость изображай, всем про отца младенца рассказывай, что он у них там Генсек и одновременно шейх, что имеет уже две жены, старые, а ее на главную ставку теперь берет. Легко ли?

И покупательница попалась въедливая, прямо загоняла. Ночнушку выбирает, словно корову на ярмарке, и все выпытывает: «Вискоза или нейлон?» «Блин, мне бы ее заботы», — ругалась в душе Светлана с трудом нагибаясь за «той, голубенькой», на нижнюю полку. Поднимает голову — а перед ней «грузинчик» — слуга Хосейновский.

— Катюша, — говорит. — Плиз!

— Джаст э момент, — ответила Ланка, поразив девчонок и бросила небрежно через плечо:

— Нин, постой за меня. Иностранная делегация вызывает.