Читаем Поцелуй под омелой полностью

Мне кажется, или ты не хочешь со мной разговаривать, Милли? Ты не хочешь, чтобы я тебе звонил? Что происходит? То есть да, что твоя бабушка болеет, но я не понимаю, почему ты так изменилась по отношению ко мне? Почему ты не написала свой номер?

Картер.


Глава 17

Пятница, 8 декабря


– Ну, и как я выгляжу? – победно спросила Диана, появляясь из раздевалки. И покружилась. На ней было до неузнаваемости изменившееся старое красное платье – но теперь оно было совсем как новое!

Лори ушила талию и чуть понизила линию декольте, а потом стачала лямки одну с другой у самого горла на беечке вокруг шеи, превратив обычное платье в стильный наряд.

– Нет слов! – Лори молитвенно сложила руки. Диана сияла. Другие женщины клуба довольно улыбались.

Диана ушла переодеваться, и Лори вернулась к работе: сейчас она упаковывала зимние пальто по мешкам. Джойс повернулась к ней:

– Ты очень хорошо переделала платье Дианы, – сказала она. – А ты не могла бы что-нибудь сделать с моей блузкой? Конечно, если у тебя есть время.

Джойс немного оттянула ткань блузы от тела и подвинулась, чтобы Лори могла ее рассмотреть. Кройка была хороша, но вещь потеряла свой цвет и что-то в ней было из восьмидесятых.

– Я очень редко покупаю новые вещи, – призналась Джойс. – С моей-то пенсией.

– Конечно, – кивнула Лори. – Я попробую. Только не бей меня, если тебе не понравится, как я ее переделаю.

Джойс подмигнула:

– Это старье уже ничем не испортишь.


– Ужасная новость о рождественском ужине! – объявила Пэм с другого конца стола. – Впервые за много лет его отменили.

Женщины неодобрительно загудели.

– Как жаль, – протянула Диана.

– Это ужин в одном из приютов для бездомных в Лидсе, – объяснила Джойс, повернувшись к Лори. – Они устраивают его каждый год, но в этом году бюджет сократился, и денег на рождественский ужин нет.

– Энди, управляющий, очень подавлен, – подтвердила Диана. – Я говорила с ним на этой неделе, он звонил поблагодарить за последнюю поставку одежды – он столько сил тратит на благо этого места! Каждое Рождество в приюте старается сделать каким-то особенным. По-моему, он ни разу не провел этот день с семьей дома с тех самых пор, как стал управляющим. Но он говорит, что все это стоит того, для бездомных людей это важно. Он пока не теряет надежды найти какие-то средства для праздника, но им же необходимо покрыть расходы на каждый день… А что делать, он даже не знает.

– Все, чем мы можем помочь, это вложить наши деньги, полученные у старьевщика, – предложила Джойс. – Но этого недостаточно.

Удрученные, женщины вернулись к работе. По всему было видно, что они приняли грустные обстоятельства как неотменимый факт. Но только не Лори. У нее зашевелилась идея, мгновенно приобретшая размах грандиозной.

– Кажется, у меня есть план, – шепнула она Диане.

Диана оторвалась от книги, в которую заносила цифры, и непонимающе воззрилась на Лори.

– Послушай! Я тут заметила… Кое-какая одежда, которую мы откладываем для старьевщика, довольно неплохого качества.

– Ну и что? Она же потертая, рваная…

– Это не страшно! Она недостаточно теплая для зимы, и, конечно, многие вещи совсем негодные или застиранные, но среди них можно найти очень приличные по материалу. Даже редкие. Винтаж!

Диана дипломатично молчала, ожидая продолжения, заинтригованная.

– Как насчет того, чтобы я их переделала? – Лори не могла сдержать ликования, прорвавшегося в вопросе.

– И как это поможет приюту? Мы вместо ужина нарядим бездомных? Вот им будет веселье-то…

– А… слушай самое главное! – Лори наслаждалась непониманием Дианы, постепенно развивая идею. – Я сошью не просто наряды, а сделаю эксклюзивные вещи! Каждая будет единственной!

– И…

– И с этими нарядами можно будет устроить модный показ в нашем Доме культуры!

– Но…

– А потом продать их на аукционе. Вообрази: «Гламур Рождество»! – Лори повела рукой в воздухе, изображая броскую вывеску. – «Кто больше?»

Она подождала, пока Диана переварит ее по всем статьям гениальный план.

– Единственные в своем роде дизайнерские наряды! И все вырученные средства пойдут на рождественский ужин в приюте. Мммм?

– А не слишком ли много работы? – скептически отреагировала Диана. – Еще неизвестно, как мы справимся…

– Цель оправдывает затраченные усилия. Я смогу с этим справиться! Да и кто-то из вас помочь не откажется? – У Лори просто чесались руки. Это был ее новый проект! Она жаждала найти приложение своим забурлившим вдруг творческим силам и нахлынувшему на нее вдохновению. – Проведем показ и аукцион на выходных, скажем, в субботу, через одну… шестнадцатого декабря. Так чтобы у Энди было время на организацию ужина. Судя по всему, я здесь надолго, и у нас в запасе полторы недели. Вполне все успеем. Если оперативно… Ну, что теперь скажешь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Женские слабости. Романы Эбби Клементс

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее