Поцелуй под омелой

— Я тоже долго молчала! — Голос Рины дрогнул. — Тогда директриса начала говорить, что мы в сговоре или это вообще наша инициатива, просто мы удрать за сообщниками не успели… Стала пугать, чем нам грозит эта выходка, а у меня и так отношения с родителями не очень. Я их боюсь! — Синицына шмыгнула носом. — В общем, она меня до слез довела! Ну я и выдала этого идиота Филимонова. Явно его бредовая идея… А где Филимонов, там и Власов! Я так ревела, когда мы вышли из кабинета, мамочки! Никогда себя так отвратительно не чувствовала! Утром в школе Вадика и Егора уже чуть ли не на крыльце ждали. Из РОНО целая делегация прибыла… А директриса — дура! Выразила благодарность сознательным дежурным! Обошлась без имен, но все знали, что Потупчик в тот вечер дежурил в школе…

— А когда Женя пообещал тебе молчать? — спросила Оля.

— Как только мы с допроса этого дурацкого вышли. Потупчик явно растерялся от моей истерики. Сказал: «Ладно, не переживай! Обойдется!» Какое ж обойдется? Кто знал, что директриса нас выдаст? Там были сожжены сочинения всей параллели, камер у кабинета русского нет. Вычислить, кто это сделал, было сложно! А тут ей поджигателей на блюдечке предоставили…

— И Егор поверил, что это сделал Женя?

— А что оставалось? — пожала плечами Синицына. — Можно было подумать, что это охранник ребят заложил, но он нас даже по именам не знает… После случившегося Филимонов, который вместо сочинения вообще бланк пустой сдал, при всех выдал обличительную речь: мол, какой у нас стукач в классе завелся. Егор тогда смолчал. И я молчала. Струсила! Мамочки, самая ужасная весна в моей жизни!

Рина снова тяжело вздохнула.

— Ты не просто молчала, — начала сердито Оля, — ты вместе с остальными гнобила Женю! Даже при мне, при новенькой! Выражала ему симпатию, а потом так подставила и отвернулась! Ужас!

— Кто же знал, что все это такие масштабы примет? — воскликнула Рина. — Я думала, история быстро забудется. А потом нас лишили выпускного, родители Егора без него из страны укатили. И про Женю всякие гадости начали говорить. Но он оставался таким невозмутимым… А я всякий раз эти гадости и бойкот на себя примеряла. Для меня это — катастрофа! Школа, подруги, уважение — это все, что у меня есть в жизни, понимаешь, Оля?

Оля только головой качала.

— Ты должна обо всем рассказать Егору! — твердо проговорила Воробьева. — Пусть не всему классу, но Власову — обязательно! Там уж он сам решит, как поступить дальше.

— Ты что! — закричала Рина. — Нетушки, я не могу! Он же меня возненавидит!

— А если не расскажешь, тебя возненавижу я! — пригрозила Оля однокласснице, спрыгивая с парты. — Дежурить мне с тобой больше не хочется…

Рина сидела, поджав губы. На Олю старалась не смотреть. А когда Воробьева была уже у двери, громко проговорила:

— Ну и нужен ли Потупчику такой друг, который ему не поверил? Я слышала, как поначалу Женя убеждал Егора, что это не он стукач… Только там Филимонов подливал масло в огонь. Он Потупчика ненавидит! Все твердил: «Ты веришь? Веришь этому стукачу?» Но на вопрос, кто это сделал, Женя ответил, что не может выдать человека… Даже удивительно, что он все-таки тебе рассказал! Не зря я опасалась, когда поняла, что ты с ним…

— А я сегодня впервые услышала эту занимательную историю! — проговорила Оля, держась за дверную ручку.

— Как? — удивилась Рина. — Ты же сама призналась, что Женя тебе про меня что-то сказал…

— Сказал, — кивнула Воробьева. — Что ты ему нравилась. Пока, Рина. Надеюсь, с Егором ты поговоришь в ближайшее время.

Оля вышла из класса, тихо прикрыв за собой дверь. Рина растерянно взглянула в окно. Солнце, словно насмехаясь, тут же спряталось за облако. Синицына снова тяжело вздохнула. Положила голову на руки и прикрыла глаза, стараясь сдержать подступившие слезы.

* * *

Веселые голоса старались перекричать музыку. Цвета озадаченно осматривала комнату, заполненную одноклассниками.

— О, у вас уже елка? — громко, в самое ухо, проговорила Оля.

— Да!

— Такая пушистая! Она искусственная?

— Живая! Это датская пихта…

— А игрушки! Загляденье! Ах, какие шарики! Какие белочки!

— Еще бабушкины, — быстро проговорила Цветолина. В полумраке комнаты, в свете мигающих гирлянд Константинова видела, как у елки под музыку скачут одноклассницы. Еще немного, и они перевернут новогоднее дерево… — Ой! Осторожнее!

— А мы сосну обычно ставим, — продолжила Оля. — Такой запах обалденный!..

— Не мало пиццы заказала? — волновалась Цвета.

— Перестань! — поморщилась Оля. — Все отлично!

— Я впервые пригласила домой кого-то из класса…

— Не переживай! — подтолкнула Цветолину плечом Оля.

— Напитков мало! — снова ахнула Цвета. — Я сейчас!

Константинова бросилась на кухню. А к Оле в этот момент подошла Яна Пучкова.

— Как тебе у Цветы? — спросила она, потягивая коктейль через соломинку.

— Очень миленько, — сдержанно ответила Оля. — А тебе?

Яна растерянно пожала плечами.

— Сама не пойму, Воробушек. Квартирка у нее что надо, конечно. Жаль, Рина заболела. Так хотела сюда попасть!