Поцелуй русалки (ЛП)

Бегать в одиночку по ночам совсем небезопасно, но он любил не только спокойствие и время, принадлежавшее лишь ему, но и приближение опасности, которую он осознавал каждой клеточкой своего тела. Когда утихали зимние бури, он порой сбегал по ночам с работы, и крал немного времени от своих ночных прогулок к воде, чтобы, в основном, спокойно подумать о Кристине. Сегодня ноги повели его сначала на край поселения, а затем дальше к блестящей ленте Невы, тянувшейся в своем русле, как ленивая красавица, и рукавами обвивавшей остров. На другом берегу возвышалась тень русского корвета. Он был легче тяжелых линейных кораблей, которые несли на себе до ста двадцати пушек. Но этот корвет, однако, лежал глубоко в воде. Иоганн зачарованно рассматривал вполовину уменьшенный прямой парус. Корабль выглядел уснувшим, но вахтенные на судне, вероятно, давно уже высмотрели его одинокую тоскливую фигуру. Он подошел так близко к реке, что почти намочил ноги, а затем свернул на восток в направлении руин Шведской крепости. Тонкая дымка колыхалась над поверхностью воды и собиралась в камышах на берегу. Искалеченный кустарник, казалось, смотрел в завешенное туманом зеркало водной глади. Где-то далеко, примерно в четверти мили, как прикинул Иоганн, стояло дерево, выглядевшее, искаженным в кривом зеркале, дубом. Иоганн удивился, что он до сих пор стоит невредимый на берегу, и его не порубили на бревна. Кто-то сделал на стволе зарубку. В ней закрепили образ Божьей матери. Ее золотой нимб сиял в призрачном свете. Этой маленькой иконой, вероятно, и объяснялась целостность дерева. Иоганн отошел от берега, чтобы осмотреть священный дуб с другой стороны.

Ствол вырос идеально прямым, он прекрасно подошел бы для мачты. В мыслях Иоганн начал строить свой собственный корабль — изготовленную в голландском стиле, обтекаемую яхту, которая разрезает волны, как коса траву. На таком одномачтовом каботажном судне он бы мог отправиться в Данию или даже гораздо дальше, чем ему грезилось, возможно, через Тирренское море на Корсику или через Адриатическое море до побережья Османской империи.

Прямо перед ним взмыла ввысь перепуганная птица, улетевшая пронзительным визгом. Иоганн подскочил и улыбнулся. Скорей бы уж день изгнал размытый свет ночи. На фоне блестевшей реки и тумана дерево с иконой возвышалось, как корявое чудовище. В его кроне что-то зашевелилось, и ветки закачались. Может, еще одна птица, нашедшая себе приют среди ветвей. Затем с другой стороны раздался плеск. Иоганн обернулся. «Водяная крыса» — подумал он и склонился к ветвям, чтобы заглянуть в воду.

Движение под поверхностным слоем воды заставило его вздрогнуть. Покрытое чешуей, скользкое тело мгновенно разрезало водную гладь и вновь исчезло в темноте. Какая огромная рыба! Потом он увидел что-то светлое, плывшее по течению. Полный дурных предчувствий он распознал бледное лицо, двигавшееся под водой, открытые глаза, бескровный рот. Черные волосы, как водоросли, облепили белые плечи. Под водой плавал труп! Его руки выглядели бледными ветками с распустившимися на концах цветами из пяти лепестков. Одна рука покоилась так близко от поверхности воды, что казалось, она хотела схватить Иоганна. Он узнал эту руку. Белая, как все ее тело, с круглыми и прозрачными, в виде тонких ракушек, ноготками. Как поток ледяной воды, выводящий из опьянения, его внезапно озарила мысль. Он быстро прикинул, сколько прошло времени с тех пор, как покойница лежала в мастерской. Немыслимо! Она должна выглядеть раздутой и обезображенной. Однако в воде покойница производила впечатление не изменившейся, казалось, она уставилась на него черными глазами. Когда ее тело зашевелилось, Иоганн закричал и отскочил. Чем глубже опускалось лицо, тем нереальнее оно становилось. В следующее мгновение Иоганн почувствовал себя нелепо. Разум одержал верх. Кто-то перетащил труп, возможно, с содроганием подумал он, чешуйчатое чудовище. Убийца преднамеренно утопил покойницу в Неве, чтобы ее сожрали рыбы? Но что за глупый убийца, который спрятал тело так близко от берега? Преодолев отвращение, Иоганн вновь склонился к воде. Он не мог смотреть, как угорь или кто-то там еще лакомился трупом. Нет, он испортит пирушку этим чудовищам. Хотя ему от страха и неприятных ощущений сдавило горло, он, держась за ветку, свесился к воде и потянулся к белой руке.

В следующий момент раздался треск. Ему в лицо брызнула вода, что-то на него свалилось и так резко дернуло назад, что воротник сдавил горло. Теперь стало больно. Прежде чем жадно схватить ртом воздух, он получил еще один удар в плечо, который заставил его, шатаясь, отступить от берега.

— Убирайся! — прошипел ему кто-то, по ребрам последовал третий удар. Иоганн от удивления снес его, не сопротивляясь.

Затем ему стало ясно, что на него напали. Нападавший, скорее всего, сидел на дереве прямо над ним. Иоганн сжал руку в кулак и ударил. С глухим звуком злоумышленник свалился на землю, но снова собрался с силами.

— Что тебе надо? — выкрикнул Иоганн.