Поцелуй шипов

А я считала, что это важно. Именно Джианна, наш папа Римский по литературе, не правильно процитировала Homo Фабер. Само по себе, это можно ещё простить, хотя каким-то образом я винила её в небрежности; но что меня беспокоило, так это то, что так меня называл ещё только папа. Папа и Джианна встречались. Джианна отрицала, что у них были какие-то другие дела, кроме этой одной, профессиональной встречи на конференции, и я ей поверила. Но теперь меня снова съедали сомнения… Были ли они обоснованными? Или она просто ошиблась?

— Эй. Ты ещё здесь? Как мне тебя называть?

Улыбка Анжело освободила меня от моей внезапной паранойи.

— Не знаю. Наверное, Эли. Да я и пришла сюда не для того, чтобы выбрать себе идеальное имя. — Это прозвучало нахально? Но мне действовал на нервы этот поиск имени. Я чувствовала себя неудовлетворённо, так было уже всегда. Ни в коем случае ему нельзя называть меня Лесси, это было разрешено Колину, больше никому другому.

— Ладно, если хочешь, значит Эли, — согласился Анжело, видимо не обидевшись и не рассердившись. Он всё ещё улыбался. Мне хотелось лишь смотреть на него, вместо того, чтобы говорить, но у меня есть важное дело.

— Значит ты знаешь, что мой парень Мар и… ты знаешь так же, кто мой отец? — Внезапно меня охватил неистовый страх узнать что-то ужасное, что-то, что навсегда омрачит мою жизнь. Я так крепко вцепилась в мой чай со льдом, что стакан тихо хрустнул. Сейчас он лопнет. Анжело вскользь и не прикасаясь ко мне, высвободил его из моих пальцев. Точно так же, как сделал это с кошкой. Больше чем пожатие рук между нами видимо никогда не будет.

— Да, это я тоже знаю, я даже встречался с ним.

— Ты с ним встречался? — Отдам королевство за другой голос, более твёрдый и взрослый. Я проклинала мой испуганный и в то же время полный надежды писк. — Ты знаешь, где он? Он уже как несколько месяцев исчез… Мы не знаем, что с ним случилось. А я не имею представления, где начать поиск.

— Эли… — Анжело быстро посмотрел на землю и покачал головой, прежде чем с сожалением взглянуть мне в глаза. — Я бы с удовольствием сказал тебе что-то другое, но… я ничего не знаю о его местонахождение. Боюсь я ничем не могу тебе помочь.

Я не отрывала взгляда от губ Анжело, в надежде, что каждый новый слог приведёт к перемене, но теперь невозможно опровергнуть то, что он сказал. Всю ту неуязвимость и уверенность в себе, которые я только что ещё испытывала, улетучились. Я, чтобы не упасть на пол, хотела ухватиться за пианино, но мои пальцы соскользнули. Равновесия больше не было. Снова я ожидала слишком многого. Он мог бы поделиться со мной гораздо боле скверными новостями, да, но то, что он ничего не знает — к этому я не была готова. Я спрятала лицо в руках, потому что не хотела, чтобы он видел мою беспомощность.

— Эли… — Я чувствовала его присутствие, как яркое мерцание, он подсел ко мне на пол. — Ах дерьмо, я знал, что ты спросишь у меня об этом и я не смогу дать тебе тот ответ, который ты хочешь…

Я убрала руки от глаз; рот я всё ещё продолжала прикрывать, потому что мои губы дрожали.

— Ты знаешь, что он делает? О чём шла речь во время вашей встречи? Вы скорее всего встретились не случайно, не так ли?

— Нет, — ответил Анжело честно. — Нет, но… вот блин. Дерьмо… Он пытался вовлечь меня в свои планы.

— И? — Я находилась в опасных водах, это ясно. Теперь решалось, какое направление возьмёт мой поход и переживу ли я его.

— Я понимаю, что он задумал и почему. Что он стоит на стороне людей, хотя я вовсе не так сильно разделяю между людьми и Марами, но… сейчас будет неловко. Во всяком случае я понимаю его планы. Только… ой ой, ты возненавидишь меня…

— Возможно я возненавижу тебя, если ты не расскажешь, — ответила я требовательно. — Что ты ему сделал?

Анжело удивлённо рассмеялся.

— Ничего. Я только попросил время подумать и больше на дал о себе знать, потому что… ах, я боялся. Да, признаю, я боюсь сознательно отравить себя человеческими эмоциями и возможно стать таким, как многие другие Мары, которые влачат ещё только жалкое существование и охотятся, больше ничего. Я знаю, это не особенно героический поступок, но в тот момент страх был сильнее и…

— Эй, мне не нужно объяснять, каким сильным может быть страх. — Я хотела показать ему, что сочувствую, я и сочувствовала, больше, чем он мог подумать, потому что пережила то, что могут причинить плохие воспоминания, даже если они не твои собственные. Из-за них я чуть не сошла с ума. Но мой голос был лишь уставшим и разочарованным. — Максимум я удивляюсь, что ты вообще можешь испытывать страх.

Улыбка Анжело превратилась в тихое изумление.

— Почему нет? У меня есть то, что мне нравится — моя жизнь, такая, какая есть. И может случиться так, что из-за этого я её потеряю. А это порождает страх. Логично, не так ли?

Конечно я не боюсь болезней или смерти, или потерю работы, такие вещи не причиняют мне страха, но даже когда ты Мар, тебе может быть хорошо или плохо. Кроме того, я не окончательно отказал, а только попросил о времени.