Поцелуй шипов

Я покачала головой. Не строить никаких планов? Совсем никаких? Моим испытанным спасением, всегда было придумать план, даже если он совсем глупый. Строить планы казалось мне мудрым и благоразумным решением. Но как раз в течение проведённого времени с Анжело я начала с презрением и пренебрежением смотреть на концы всех планов. Теперь мне была знакома другая сторона.

— Позволь проявиться своим чувствам, даже если они собьют тебя с толку, — продолжил Морфий. — Прислушивайся к своей интуиции. Только она сможет тебя спасти. Доверяй при этом тем, кто тебя любит.

— Меня больше никто не любит, — ответила я сухо. Меня больше невозможно любить. Я потерпела неудачу во всех отношениях. Кто может упрекнуть их в том, что они больше меня не любят?

— О нет, тебя любят. В противном случае ты не оказалась бы здесь. Теперь поспи, моё дитя, поспи. Завтра корабль отвезёт тебя назад в Италию. Теперь же тебе нужно поспать.

Ещё прежде, чем он накрыл меня своим белым одеянием, глаза закрылись, не смотря на тысячу оставшихся без ответа вопросов. Я увидела Гришу, как он сидит на каменном заборчике на краю острова, порывы ветра обдувают его непослушные волосы, а возле ног дремлют кошки, и читает моё письмо. Потом солнце село, и из-за темноты буквы перед его глазами стали неясными.

Мы принадлежали друг другу, вечно твоя, вечно мой, вечно наш.

Но мы никогда не полюбим друг друга.

Рецидив

«Я не справлюсь, никакого шанса», думала я, когда небольшой, но хорошо моторизованный, рыбацкий катер отчалил на рассвете из порта Аммуди и палубные доски под ногами начали вибрировать. Не иметь никакого плана и всё-таки остановить то, что уже началось? Даже с планом эта задача казалась бы безнадёжной, намного безнадёжнее, чем наш сложный манёвр по уничтожению Францёза и убийство Тессы. Я в любом случае не могла вспомнить, что именно мы сделали, чтобы убить Тессу; знаю только, что она в какой-то момент оказалась в нашей гостиной, больше не демон, а древняя, больная женщина, и я поставила ей укол. Всё что случилось до этого, растворилось в тумане моих потерянных воспоминаний.

Уже только поэтому убийство, как вариант, не подходило. Кроме того, убийство нужно планировать, во всяком случае тогда, когда хочешь убить намного более сильного противника, а планировать мне нельзя. Помимо этого, я не желала убивать в очередной раз. Убийство мог бы совершить и Морфий. Это было бы слишком просто, сказал он. Слишком просто. Для него возможно так и есть, но для меня казалось то, что теперь произойдёт, почти что не выполнимым заданием, во время которого мне нельзя делать именно то, что я только недавно с трудом восстановила, даже если делала это скорее, как первоклассник, а не как взрослый человек: думать, размышлять, взвешивать.

Всё же я пыталась вспомнить два других звонка Морфия, которые он осуществил с единственной телефонной будки Ия. Что он сказал? Я прислонилась лбом к прохладной металлической жерди перил, чтобы сосредоточится, потому что нерегулярное волны морского вала подействовали на меня как алкоголь, мои мысли уже сейчас были размыты, хотя остров всё ещё находился в пределах видимости. Первый звонок… Он настиг меня в ночь во время грозы, когда я была одна дома и до смерти перепугалась. Да, теперь я вспомнила — Морфий требовал к телефону моего отца. Он хотел поговорить с ним, а я сказала, что папа в Италии.

Я быстро поняла цель этого звонка: видимо он хотел передать папе информацию о Колине, потому что в конце концов, только по этой причине папа вообще поехал в Италию. Кого собственно он хотел там расспросить? Я резко вскинула голову и чуть не потеряла равновесие, когда в голове пронеслось сделанное мной неожиданное заключение. Когда папа прошлым летом поехал в Италию, он точно хотел спросить про Колина Анжело. Оба примерно одного возраста, Анжело встретился с папой, притворился по отношению к нему испуганным мальчиком. Это Анжело? Это он рассказал папе о проклятии Колина? Мог ли он вообще знать о нём? Я никогда не говорила с ним о Тессе, просто не подвернулось случая — или я инстинктивно ничего о ней не рассказала? Анжело знал, что мы убили её? Это не могло ускользнуть от него…

Одно мгновение было такое чувство, будто меня душат, почти больше не удавалось глотнуть воздуха.

— Не лишайся рассудка, Эли, — одёрнула я себя. Если бы смерть Тессы разозлила Анжело, он бы уже давно мог меня убить. Нет, это должно быть так, как сказал Морфий: Анжело желал добровольного решения, заполучить которое ему намного легче, чем любому другому Мару, благодаря своему шарму и располагающему к себе обаянию. Жива Тесса или мертва, ему всё равно. Всё же я надеялась, что Морфий опередил его и оказался тем, кто информировал папу о Тессе и Колине.