Поцелуй шипов

— Кроме того, было бы не так уж плохо, если она в Италии, придёт не сразу, — продолжил Тильманн, после того, как убедился в том, что я нигде не горю. — Тогда у нас будет больше времени, чтобы всё тщательно спланировать и — во всяком случае, у нас будет время. Так что вам не нужно сразу же бросаться в любовное счастье.

— Хм, — произнесла я, потому что ещё никогда не была той, кто мог с головой броситься в счастье, как другие люди. Если вообще могла, то скорее спотыкаясь войти, неожиданно и не о чём не подозревая. Незапланированно. Чёрт, у Тильманна и Колина, эти сомнения были не просто так. Но Паулю ведь получилось организовать счастье, сработает и с нами. Кроме того, Колин и я уже любим друг друга. Паулю и Джианне ещё нужно было влюбиться друг в друга. Любовь гораздо сложнее вызвать, чем возродить уже существующую. Уже существующую любовь, повторила я с сарказмом мои собственные мысли. Прозвучало ужасно. Нет, я даже не хотела обращать это в слова, ни в разговоре с Тильманном, ни в монологе, про себя. Всё образуется, как только мы окажемся на юге. Всё должно получиться.

Во всяком случае, проблемой, я считала не заманивание, а само убийство. «Тебя может убить только тот, кто любит». Только сегодня утром, в те короткие моменты, когда лёд приглушил боль в моих висках, я поняла, что Тильманн сказал вчера Колину. Я должна поговорить с ним об этом, даже если мои подозрения совершенно абсурдны.

— Почему ты спрашивал Колина о том, способен ли только Мар убить Мара, с помощью второго метода?

Сначала Тильманн подложил дров в огонь и проверил температуру камней, прежде чем взглянул на меня. Из-за внезапного порыва ветра зашумели огромные, стоящие близко друг к другу ели вокруг нас, гипнотическое, мощное гудение.

— Возможно, я смогу убить её. В конце концов, ведь я её любил. Это может случиться ещё раз…

— Тильманн, прошу тебя! — вскипела я, и снова слишком сильно приблизилась к костру. Разве его не беспокоил жар? Он стоял почти в огне. — Ты её не любил! Она хотела высосать тебя и сделать своим спутником! Вспомни, что сказал мне Колин, что я не должна путать любовь с желанием! — Мне хотелось отволочь его к ручью и засунуть его упрямую голову под воду, чтобы он пришёл в себя.

— Нет, — возразил он. — Для меня — это была любовь. Любовь и ничто иное. Я любил её. Может быть, всё ещё люблю.

— Блин, Тильманн, тебе семнадцать, ты не знаешь, что…

— Ах да? Ты уверенна, Эли? Сколько было тебе, когда ты познакомилась с Колином? Тоже семнадцать, или нет? — набросился он на меня. — А теперь, ты всего на годик старше и считаешь, что знаешь об этом больше меня? Поверь мне, я занимался сексом чаще, чем ты и я очень хорошо знаю разницу, между сексом и любовью! С Тессой, была любовь, даже если ты не хочешь этого слышать! Это была любовь!

— Не правда, — прошептала я и подумала о том моменте, когда Тильманн выступил из зарослей и разорвал на себе рубашку, подходя к ней. Он светился. Он был красивым. И не в своём уме… Он просто что-то здесь путал, заблуждался!

— Но ты… нет, ты этого не видел, — исправила я себя. Я всё время забывала о том, что была единственным человеком, кто следил за схваткой, между двумя Марами. Тильманна не было там, когда Колин дробил Тессе кости, а они, чавкая, снова срастались. Это зрелище изгнало бы любовь из его плоти. А так? Лишь тот момент, когда садилось солнце, и она приманила его? Хватило ли такого короткого момента для того, чтобы влюбиться или же он был как раз достаточно мимолётным, чтобы возникла любовь? Возможно, ему нельзя было длиться дольше. Возможно, для меня, хватило тренировки Колина в темноте. Да, я уже тогда любила его, когда тайно за ним наблюдала в его схватки с тенью. И что сказал мне Тильманн, когда мы, после того, как сбежали от Тессы, сидели на скамейке перед гаражом и обо всём беседовали? »Она такая красивая.» Он не видел, просто не мог видеть, что Тесса вульгарная, неопрятная ведьма, волосы пронизаны клещами и пауками, глаза водянистые, злые и скучные. Мне нужно отговорить его от этого.

— Тильманн, послушай меня. — Мой голос звучал по-матерински, но мне было всё равно. Я набрала побольше воздуха в лёгкие и продолжила говорить. — Я видела Тессу в битве с Колином. Если бы только у меня была тогда с собой камера, чтобы показать тебе, что там произошло. Колин ломал ей позвоночник, а она только хрюкала, а потом все кости и хрящи срастались сами по себе, в течение нескольких секунд! — Меня затошнило, когда я подумала о звуке, который она при этом издавала. — Она высмеивала его, манила, хотя он намазался кишками и кровью убитого кабана, тем не менее она хотела его, хотела его взять…

О нет. Это как в тот вечер, когда я пыталась рассказать Паулю о схватке. Я не могла. Звучало так, будто всё выдумано. Рассказ не мог отразить тот ужас, который я пережила. Но так быстро мне нельзя сдаваться.

— Кроме того… разве ты больше не помнишь, как она выглядела? Тильманн, у тебя ведь есть чувство к эстетике, не так ли? Её нельзя серьёзно считать красивой!