Поцелуй Скорпиона

Однако подумать над тем, что ему особенно неприятно в только что закончившемся разговоре, Егор не успел. Он вздрогнул и уставился перед собой. У него перехватило дыхание, и он изо всех сил старался скрыть столь досадный эпизод.

— Что? — Лера нетерпеливо дернула его за рукав пиджака.

— Ничего… — зачарованно ответил Егор и вяло указал на рельсовые петли аттракциона. — Смотри, мы уже пришли.

— И все-таки не нравится мне твой тон, — проговорила она, озабоченно глянув на него. — Ты раньше-то катался на горках?

— Да сколько раз! — как можно спокойнее заверил ее Егор, приказав своему вздрогнувшему желудку замереть до окончания процедуры катания.

— Ладно… — неуверенно хмыкнула Лера и отвернулась к аттракциону. — А вот и главный персонаж!

Гриша Вульф стоял, опершись на барьер железного ограждения, и вяло помахивал пятерней, видимо в такт своим вялым мыслям.

— Это ради него ты сунула пистолет мне за пояс? — ехидно спросил Каменев, переходя на шепот.

— Ты просто не знаешь, на что способен человек в панике. А Гриша в очень большой панике! — Она ускорила шаги.

Каменев пошел следом, намеренно не спеша, чтобы дать ей возможность поприветствовать Гришу наедине. Ему вообще не хотелось с ним видеться. Хотя скорее всего еще больше ему не хотелось приближаться к жутким рельсовым петлям американских горок. Сейчас они вызывали из глубины его подсознания что-то вроде первобытного страха древнего человека перед стихией, той, которая неотвратимо приближается и ничего с ней поделать невозможно.

* * *

— Ты хочешь, чтобы мы сели в эту штуковину, и твой приятель сел с нами, и все вместе мы покатили по рельсам, орали, как дурни, и блевали в разные стороны?! — Гриша недоверчиво покосился на Каменева, который деликатно остался в сторонке, дабы дать им с Лерой переговорить с глазу на глаз.

Увидев, что Вульф смотрит на него, Каменев приветливо улыбнулся и помахал Грише рукой. Тот перевел недовольный взгляд на девушку.

— А что? — просияла она. — По-моему, замечательная идея! Просто покатаемся. Ты катался на этом аттракционе?

— Бог миловал, — буркнул Гриша.

— Нужно когда-то начинать, да? — Она схватила его за руку и потянула в сторону лестницы, по которой уже взбирались немногочисленные обладатели билетов со счастливо перепуганными лицами.

Каменев на негнущихся ногах последовал за ними, сунув руки в карманы джинсов. Он пытался любоваться Лерой. Сейчас она казалось такой милой и непосредственной. Но тут он поймал себя на мысли, что прощается с ней, будто бы взбирается не по лестнице, ведущей на безобидный аттракцион, а бредет на эшафот.

Поднявшись по ступенькам, они сели в вагончики. Лера с Вульфом в один, Егор в следующий.

— Вот. — Она протянула Грише конверт.

Тот осторожно взял его пухлыми пальцами, повертел перед глазами:

— Что это?

— Все как договаривались — европейские паспорта, билет до Лос-Анджелеса.

— За каким хреном я полечу в Америку?!

— С посадкой в Париже.

— За каким хреном я полечу в Париж?!

— Господи! — Она нетерпеливо передернула плечами. — Тебе виднее, за каким хреном. Я не собираюсь развлекать тебя там. Сам как-нибудь придумаешь, чем заняться.

— Да иди ты…

Егор хотел было уже опустить на голову Гриши мощный карающий кулак, но не успел — в этот момент к ним подошел служитель аттракциона и проверил крепления, которыми они пристегнулись.

— Пришли за острыми ощущениями? — улыбнулся он Лере.

Та кивнула:

— Давно об этом мечтала!

— Что ж, мечты иногда сбываются, не так ли?

— Не то слово! — Она покосилась на Егора, и на щеках ее заиграл легкий румянец. Чего совсем нельзя было сказать о Каменеве — его бледное чело покрылось испариной. Да что там чело — он весь вспотел и вдобавок затрясся. «Будь ты мужиком!» — приказал он себе и затрясся еще больше.

Мотор аттракциона осторожно заурчал, и Егор почувствовал легкий толчок. Тележка покатилась.

— Сейчас мы все уйдем в ноль! — радостно закричала Лера.

Вульф повернулся к Егору:

— Парень, не хочу портить тебе настроение, но твоя подружка абсолютно ненормальная!

— Я знаю, — кивнул он и вцепился в железную опору.

— Никогда еще я не была так счастлива! — донесся до него голос Леры.

Каменев ничего не сказал, тележки покатились по рельсам, а потом вдруг сорвались вниз. Он почувствовал, что щеки его поползли к затылку, голову прижало к спинке сиденья, глаза сами собой округлились. Мир перевернулся, ветер уносил визги. Солнце оказалось под ногами, небо посерело пыльным асфальтом. Егор зажмурился. В этот момент тележка остановилась перед следующим виражом. На мгновение он ощутил себя в невесомости. Ощутил это скорее желудком, чем разумом. Его внутренности прекратили бессмысленное сопротивление и, сжавшись изо всей силы, выплеснули свое содержимое ему на джинсы.

— О, нет! — простонал Егор, чувствуя новый приступ.

— Свобода! — заорала Лера.

— Точно, — процедил он сквозь зубы, — для завтрака точно свобода!