Поцелуй со вкусом крови

Я ни минуты не хотела задерживаться в салоне, который вдруг показался слишком душным. Примерила платье, которое, к счастью, отлично село, и покрутилась перед Рафаэлем. Он одобрил выбор и ушел расплачиваться за наши покупки. Я же вышла на улицу, к карете, которая ждала почти у дверей.

Я уже собиралась забраться внутрь кареты, но остановилась. Каян покашливал, делая это слишком показательно и театрально. Не заметить намек было невозможно.

– Ходишь по магазинам, воркуешь с господином, пока Сариэль неизвестно где? – осуждающе бросил Каян, глядя на меня сверху вниз. Он сидел на козлах так, будто это трон.

– Я делаю то, что от меня требуется, – слова превратились в щит, но я подняла его несвоевременно. Несколько дротиков, умело брошенных Каяном, достигли цели.

Настроение стало еще хуже, чем было.

– Я видел через окно, как вы с Рафаэлем гуляли по салону. – В голосе Каяна было столько яда, что удивительно, как он сам им еще не отравился. – Выглядишь довольной, Тиа. Хорошо под боком у господина?

– Что за глупости ты говоришь?

– Не притворяйся. Он обнимал тебя. Ты даже не попыталась ему помешать.

Каян наверняка говорил про то, как Рафаэль закинул мне руку на плечи. Дурак… Даже не понимает и не поймет никогда, что Рафаэль меня защищал. Каян не знает или не помнит, каково это, когда тебя ненавидят и боятся из-за внешности.

Я не видела смысла с ним говорить. Каян переживал за Сари, но и я не забыла о ней. Однако все равно ничего не могла изменить.

– Признайся, Тиа, ты рада, что Сари исчезла, – донеслось мне в спину, когда я уже шагнула на ступеньку. – Остальных двух кормилиц господин всегда любил меньше, чем Сари. Ты их не считаешь конкурентками…

Я даже дослушивать не стала. Скользнула в салон и хлопнула дверцей.

Значит, вот как я выгляжу в глазах окружающих. Не просто любовница господина, а хитрая и изворотливая змея. Или, точнее, ящерица.

Из отражения в окне кареты на меня смотрел мой двойник. И чем дольше я вглядывалась в него, тем сильнее хотелось разбить стекло, стереть собственный облик. Может, к лучшему, что скоро так может и случиться?

Единственное, о чем я жалею – что совсем не знала жизни. Лучшей – спокойной и размеренной – ее стороны.

Все эти люди в салоне были обычными людьми, но я бы обменяла всю свою магию на то, чтобы прожить их жизнь. Узнать, что такое счастье, найти гармонию с собой и начать жить ради простых вещей.

В карету вернулся Рафаэль. Он довольно улыбался, сидя в обнимку с сумками, забитыми новой одеждой. А я почему-то улыбалась, глядя на него.

– Всегда знал, что девушек счастливыми делают новые вещи. Из всех удовольствий мира вы выбрали самое унылое.

– Боюсь, мне знакомы далеко не все.

«И уже вряд ли я успею с ними познакомиться», – подумалось мне, и улыбка тут же сползла с лица.

Рафаэль явно догадался, о чем я думаю, потому что его физиономия опять стала олицетворением всемирного раздражения.

– Боги, рогатая… Мы пойдем на бал, а не на похороны.

– И все же я не могу отбросить мысль, что все может быть не столь радужно.

Карета качнулась, наехав на кочку. Мои ноги наклонились, и наши с Рафаэлем колени соприкоснулись. Он не спешил отодвигаться, и я тоже не стала.

– Хорошо, – вздохнул он, откинувшись на спинку дивана. – Раз тебе нравится драматизировать, давай будем считать, что сегодня наш последний день. Так лучше?

Я позволила себе окончательно поверить, что все так. Завтра случится мой первый и последний бой. Облегчение от того, что я разрешила себе не купаться в иллюзиях, сменилось горечью надвигающейся смерти.

– Вижу, что не лучше, – процедил Рафаэль и устало помассировал висок. Будто моя тоска вызывала у него мигрень.

– Зато мне спокойнее от мысли, что хотя бы я не обманываю себя.

Какое-то время мы ехали в молчании. Наши колени все так же соприкасались, и от этого мне было почему-то спокойнее.

– Раз уж ты решила, что скоро умрешь, то вот тебе совет от того, кто это уже делал. Проживи этот день так, чтобы не сожалеть, будто чего-то не попробовала, пока был шанс.

По голосу я поняла, что Рафаэль убежден, будто мои страхи – пустая трата нервов. Однако он все равно подыгрывал мне.

– Есть что-то, что ты хотела бы сделать?

Я думала недолго.

Еще с того вечера, когда мы поцеловались с Рафаэлем и выяснили, что так можем показывать мысли друг другу, я загорелась одним желанием. Я хочу стать зеркалом, в которое он наконец-то сможет заглянуть.

Я уже рисовала его. Но портрет – застывший в янтаре момент. Я могла дать ему больше.

Боясь передумать, если буду медлить, я наклонилась вперед и поманила к себе Рафаэля. Ни секунды не колеблясь, он сделал то, что просила.

– Закрой глаза, – попросила я, – и ни о чем не думай.

Красные глаза, что были так близко к моим, заинтересовано сверкнули. Рафаэль опустил веки и еще сильнее наклонился ко мне.

Белый лис… Он знал, что я собираюсь его поцеловать.

И я не отступила.