Поцелуй со вкусом манго

«Значит, — подумала Тилли, — Джеймс был в окрестностях Шиллонга в то время, когда умерли Логаны. Если он ездил по округе, предупреждая плантаторов об опасности, то, надо полагать, и в Белгури побывал?» Но ей он сказал, что приехал туда позже, по вызову полиции.

Тилли отыскала библиотекаря Портера.

— Что такое «мофуссил»? — спросила она его.

— Это индийское слово. Означает «провинция», любое небезопасное место за городом.

Он с любопытством взглянул на Тилли.

— Обнаружили что-нибудь интересное?

Тилли отрицательно покачала головой. Она не собиралась делиться с библиотекарем подозрениями насчет своего супруга. Ее грудь сдавило страхом. Джеймс был там или, по крайней мере, где-то недалеко, когда умерли Логаны.

Он не мог не понимать, что, оставаясь в Белгури без охраны, они подвергались опасности. Пытался ли он уговорить их уехать оттуда? Если Джеймс застал их уже больными лихорадкой, он, безусловно, должен был организовать им помощь. Но он этого не сделал, и они умерли.

Тилли вдруг охватил озноб в прохладе полутемной библиотеки. А если в годовщину восстания произошло что-то ужасное? Может, Логаны умерли не от лихорадки, а подверглись нападению и были убиты? Она представила молодого энергичного Джеймса, делающего все, что в его силах, чтобы скрыть происшедшее в Белгури. О чем известно Джеймсу? Что он старается скрыть от нее и Софи?

Глава тридцатая Горное поселение Далхаузи

Софи с облегчением покидала равнину с провоцирующим клаустрофобию тесным лесным бунгало. Теперь оно не вызывало в ней никаких приятных чувств, одни лишь омерзительные воспоминания. Термиты источили всю их мебель, насекомые постоянно падали в тарелки с едой, а набухшие влагой окна и двери перестали закрываться. Дожди превратили джунгли в кишащее комарами болото, в доме все покрылось плесенью, и к Тэму вернулись отнимающие силы приступы лихорадки.

Он кричал от ужаса, когда ему мерещились толпы германских солдат, вваливающихся в его окоп, истерически хохотал над «говорящими деревьями». Софи повезла его назад в Лахор, чтобы показать врачу.

— С такой восприимчивостью к лихорадке, — сказал Тэму доктор, — вас спасет только отъезд в Европу на пару-тройку месяцев. Вам необходимо сменить образ жизни. Нужно поселиться повыше над уровнем моря, где воздух холоднее и суше, в Тироле, например.

— Кой черт! — кипятился Тэм. — Я в Индии еще и года не прожил. В ближайшие пару лет лучше и не заикаться об отпуске домой.

— Ладно, тогда переберитесь в горы, — велел доктор.

В общем, Тэм решил поехать с женой в Далхаузи. Перед самым их отъездом пришла бандероль от Тилли с фотографией. Софи изумленно глядела на старую могильную плиту с именами и датами жизни ее родителей, похороненных в Шиллонге. Она была рада, что узнала об этом, но вместе с тем ее это неожиданно расстроило. Почему в Шиллонге? Тилли обещала попытаться это выяснить.

Далхаузи встретил восхищенную Софи свежим прохладным воздухом, туманом, окутавшим горы, и журчанием чистых ручьев. Они поселились на крутом склоне, в доме над зданием почтовой конторы. Из окон открывался вид на заснеженные горные вершины. Здесь Тэм ожил. В те минуты, когда Софи за ним ухаживала, он снова был нежен с ней, и это вселяло в нее надежду на возрождение былых чувств. Однако его плотский интерес к ней сошел на нет с тех пор, как с приходом сезона дождей вернулась его болезнь. Каждую ночь Софи лежала, обеспокоенная отсутствием близости между ними, но в то же время радовалась тому, что он ее не трогает. Мысли о сексе вызывали в ней мучительные приступы тревоги из-за того, что могло случиться между ней и Брекнэллом.

Внешне они с Тэмом производили впечатление счастливой дружелюбной пары. Они посещали танцевальные вечера, пикники и маскарады. Тэм приобрел Софи подержанную гитару, поощряя ее петь и играть, когда к ним приходили гости. Складывалось впечатление, будто жена была нужна ему лишь для того, чтобы ему было с кем пойти в гости, поиграть в теннис и потанцевать на вечеринках. При этом Тэм флиртовал с дочерьми полковников и отпускал комплименты их мамашам. Софи понимала, что за этим флиртом ничего не стоит, просто среди британцев было принято вести себя так во время отпуска в горах. И с мучительной ясностью она осознавала, что в Эдинбурге от нее Тэм хотел лишь этого: интрижки на одно лето. А она вынудила его сделать ей предложение.

Но чего же она от него хочет? Софи задумалась. Она теперь и сама этого не знала. Софи со смирением наблюдала за тем, как он с удовольствием сбегал и от нее, и от общества Далхаузи в солдатскую столовую расквартированного в казармах выше по склону горы полка. Тэм уезжал туда ужинать, возвращался мервецки пьяным, поскольку не имел привычки к спиртному, и рыдал, как малое дитя, называя ее своим ангелом-хранителем. Когда он трезвел, Софи не допытывалась, из-за чего он так расстроился.

Когда Тэм уезжал без нее, она отправлялась к Флаффи Хогг, и они беседовали о миссис Безант и о недавних забастовках в магазинах Лахора.