Поцелуй Спящего красавца

- Думаю, мы перешли уже все границы, - сказал Брайер. Он оглянулся и посмотрел на меня, а потом опустил глаза, на пару секунд задержав взгляд на моём корсаже. – Поэтому отступать поздно. Теперь мы можем идти только вперёд.

Он свистнул ослику, и ускорил шаг, а я снова покраснела. Потому что за корсажем, между прочим, лежал свёрнутый в трубочку договор.

16. Столетние пророчества

Руатская Лима оказалась холмистой равниной с едва заметной тропой, вдоль которой шла старинная полуразвалившаяся стена высотой около полуметра. Серые, грубо отесанные камни, были оплетены травой и плющом, и в некоторых местах полностью уходили под землю. Или земля поглощала их.

Мы остановились, чтобы осмотреться, и я украдкой взглянула на Брайера. Лицо у него было таким, словно он увидел могилу близкого человека, которого рассчитывал застать живым.

- Сейчас всё не так? Да, мастер? – озвучил мои мысли Стефан. – Я слышал, раньше здесь был самый большой форт в стране. Удивительно, что делает время с гигантами.

- Да, удивительно, - ответил Брайер коротко.

- Куда мы идём теперь? – с готовностью спросил Стефан. – Где будем искать Великого Тедерикса? Или кого мы ищем?

- Вниз, вдоль стены, - Брайер проигнорировал два последних вопроса и пошёл первым, ведя под уздцы осла, на котором сидела я.

Несколько минут мы ехали молча, пока не спустились с холма в низину. Здесь возле пересохшего русла от стены под прямым углом отходили две каменные кладки – такие же разрушенные, заросшие лютиками и мхом.

- Тут был форт, - сказал Брайер таким спокойным голосом, что мы со Стефаном сразу присмирели, поняв, что это место означает что-то важное.

Колдун отпустил поводья осла, и Стефан сразу перехватил их, не давая Панки идти дальше. Я сползла из седла на землю, настороженно наблюдая за Брайером.

Он прошёл мимо лютиков, весело трепыхавшихся на ветру, и остановился возле еле заметной горки, из которой торчали полусгнившие палки, серые камни и сухие стебли роз. Цветы давно искрошились, остались только прутья с толстыми шипами.

Брайер протянул руку и повёл ею в воздухе, словно поглаживая несуществующие розы.

- Что он делает? – шёпотом спросила я у Стефана.

С тем же успехом я могла расспрашивать осла Панки. Стефан мне не ответил, во все глаза глядя на колдуна.

- Бред бредовый… - начала я и замолчала.

Сухие цветы вдруг зазеленели, брызнули алыми головками, лепестки раскрылись, а серые камни и палки сами собой сложились в небольшую башню, скрывшую розы. В узком окне розы светились, как язычки пламени. Я не заметила, в какой момент пламя стало настоящим, оно охватило башню, и я испугалась, что Брайер пострадает от огня. Но огонь скользнул по руке колдуна, не причиняя ему вреда, а потом из огня вышли четыре фигуры – сначала неясные, а потом контуры обрели чёткость.

Трое парней и одна девушка – все в штанах и высоких сапогах, в грубых куртках, у рыжего парня на голове смешная бесформенная шапка. В рыжем я узнала графа Мертена – пусть сейчас у него были локоны до плеч и совсем не было морщин на румяной физиономии. В одном из парней я безошибочно узнала Брайера – он совсем не изменился, а третий был мне незнаком – высокий, худощавый брюнет с тонким, немного болезненным лицом. Девушка была очень красива, с длинными прямыми волосами – черными, блестящими. Они лились, как черный шёлк до самой поясницы. Не надо быть колдуньей или феей, чтобы понять, что это – знаменитый Сумасшедший квартет. Мертен, Брайер, Тедерик и Симилла.

Парни и девушка прошли мимо нас, встали у полуразрушенной стены, и стена сама собой начала расти, превращаясь в огромный каменный вал с зубчатым краем. Я увидела сторожевые башенки, узкие окна бойниц – совсем новые, с ещё блестящими на сточенных гранях камнями, а призрачная четвёрка тем временем встала в круг, взявшись за руки.

- Запечатлённая магия, - благоговейно произнёс Стефан. – Не верю, что вижу это… Сто лет прошло, а заклятье действует…

- Какая магия? – переспросила я. – И при чём тут розы?

Но Стефан опять замолчал намертво, так же, как и Брайер, наблюдая за четвёркой. Парни и девушка постояли с полминуты, держась за руки, а потом повернулись лицом к Брайеру.

- Они его видят? – снова спросила я Стефана, не особенно надеясь на ответ.

Как и ожидалось, мне никто не ответил. А призрачный квартет расцепил руки. Мертен, Тедерик и Симилла указали в землю, а Брайер указал на самого себя. Ещё несколько секунд – и фигуры исчезли, истаяв туманом. Исчезла монументальная стена, снова превратившись в гряду старых камней, исчезла башня с алыми розами, и настоящий Брайер встряхнул головой, словно прогоняя сон.

- Да ответит мне кто-нибудь или нет? – повысила я голос. – Что за ерунда происходит? Почему он указывает сам на себя, а те трое – на землю? Нам надо спуститься под землю?

Брайер закусил нижнюю губу, наклонив голову, а Стефан сказал:

- Это значит, что из них четверых в живых остался лишь мастер. Остальные умерли.