Поцелуй среди песчаных дюн

— Нет. Прости, милая. На этот раз я не могу остаться.

Ну вот, начинается…

— Уже стартовала подготовка к съемкам моего следующего проекта. Пора приступать к работе!

Мила надолго замолчала. С языка уже рвались не самые вежливые слова. Приглашение, сделанное в последнюю минуту, то, что он умудрился переложить ответственность за их встречу на ее плечи, совершенно не поинтересовался ее планами на уик-энд… Да и вообще всей ее жизнью.

Что тут, собственно говоря, нового?

Если — каким-то чудом — Блейн узнал бы номер Айви или Эйприл, и кто-то из них не успел бы вовремя повесить трубку, сестры отреагировали бы на это с позволения сказать приглашение однозначно.

Словом «нет». Очень ясным, очень четким. Твердым «нет», за которым скрывалось бы что-то вроде «Я лучше отдраю туалет, чем потрачу время на тебя!».

Они обе пришли бы в ярость даже от того, что Мила допускала встречу с ним. Даже от того, что она ответила на его звонок.

Звяканье дверного колокольчика на миг отвлекло Милу от разговора с отцом.

Это пришел Себ. А кто же еще?

Он жестом дал понять, что подождет снаружи, но Мила вскинула руку, прося его остаться. Телефонный разговор не занял бы много времени.

— Пусть Серена пришлет мне подробности по электронной почте, — решилась Мила.

— Так ты придешь?

Вот в чем было дело. Вот причина, по которой она в любую минуту готова была бежать на премьеру отца. Это самое мизерное предположение, что его мог волновать ее отказ увидеться с ним. Намек на то, что он искренне хотел встретиться с младшей дочерью.

В конце концов, для чего еще он пригласил бы ее?

Тьфу, она ведь столько раз зарекалась от этого!

Но она ничего не могла с собой поделать…

— Увидимся завтра, — начала Мила, но отец уже вернул трубку своей ассистентке. Мила с досадой покачала головой, но не могла не улыбнуться при виде Себа.

— Кто это был? — спросил он, подходя к прилавку.

За спиной Мила услышала знакомый скрип и стук задней двери мастерской, возвестивший о приходе Шери.

— Папа, — просто ответила Мила. Она подумывала солгать Себу — темы о неполных семьях и родителях-авантюристах как-то не подходили их легкомысленным беседам. Но, с другой стороны, — это ведь был Себ.

Интересно, а как он отреагирует на то, что она все еще общалась со своим отцом? Разозлится, как Айви и Эйприл?

Себ знал всю историю. Он наблюдал печальные последствия выходок Блейна Спенсера, выслушивал жаркие речи Милы и однажды — в тот ужасный шестнадцатый день рождения — стойко вынес поток ее слез и готическую подводку для глаз на своей футболке, пока Мила отчаянно цеплялась за него со Стеф.

Она ожидала увидеть жалость. Жалость к женщине, которая — в свои почти тридцать — в эмоциональном развитии ушла не так далеко от себя шестнадцатилетней. По крайней мере, в том, что касалось ее отца.

Он был бы прав и в жалости, и в злости. Мила и сама злилась на себя.

— Готова идти? — вместо этого спросил Себ. — Умираю с голоду.

А потом он улыбнулся. И в этой улыбке было понимание — и ни капли осуждения, гнева.

Именно то, что ей так сейчас требовалось.

Как и ланч, проведенный за рассматриванием витрин по дороге, поеданием бразильских хот-догов с колбасой чоризо и разговорами о всяких пустяках.

До тех пор, пока они не вернулись к магазину Милы, откуда уже доносилась болтовня ее учеников.

— Я иду с тобой, — постановил Себ, твердо и резко. — Понятия не имею, где ты с ним встречаешься и какие у тебя планы, но я буду с тобой. По крайней мере, пока своими глазами не увижу, что этот идиот действительно явился на встречу с дочерью, которой недостоин.

Мила растерянно моргнула.

— Ты пойдешь со мной?

— Да. Скинь мне эсэмэской подробности, которые пришлет тебе ассистентка этого эгоистичного придурка.

Мила невольно рассмеялась вместо того, чтобы спорить, — а потом Себастьян поспешил удалиться, не оставив ей шанса хоть что-то сказать. Хотя любые возражения отдавали бы фальшью. Мила от души радовалась, что Себ будет рядом.

— Айви поручила мне выразить ее неодобрение, — сказала Эйприл, открывая входную дверь. — Но Нейта так рвало, что она понеслась с ним к врачу, вместо того чтобы высказать все тебе лично.

— С ним все в порядке? — спросила Мила, проходя вслед за Эйприл в прихожую.

— Айви думает, что да. Она подозревает, что Нейт проглотил один из цветных мелков в детском саду, ведь его рвет чем-то синим. Но нужно в этом убедиться.

— Какая гадость, — скривилась Мила.

— А я жду не дождусь, — бесстрастно произнесла Эйприл.

Они с Эваном активно пытались завести ребенка. Эйприл так обычно и отвечала — «Мы активно пытаемся», если кто-то бестактно спрашивал о детях.

Причем говорила это так, словно они занимаются сексом, раскачиваясь на люстре.

У них действительно была люстра, под сияющим светом которой на обеденном столе Эйприл уже разложила целую коллекцию вечерних платьев.

— Просто чтобы ты знала, — объявила она, — я тоже не одобряю. Он доведет тебя до слез.

— Я думала, ты разозлишься еще больше, — призналась Мила.

Эйприл пожала плечами.

— Ты поступила мудро, поведав мне об этом путем эсэмэски. И я вылила всю злость за тебя на Эвана.

— Прости.