Поцелуй василиска

— Да что вы… Ваше Сиятельство… уж потерпите… накажут да и отпустят… делов-то!

— Вы не можете казнить его! — не слушала я. — Это же ваш командир! Без генерала Фессалию разорвут на части! Эта хищная стерва разорвет вашу страну на клочки!

— Довольно! — послышался за спиной высокий голос королевы. — Я не желаю больше слышать этих лживых оскорблений! Приступайте к наказанию!

Мне завели руки вверх и прикрутили к столбу. Я пыталась выкрутиться и посмотреть через плечо, но видела только мельтешащие потные фигуры стражников, и откуда-то со стороны доносился хриплый голос Дитера:

— Отпустите ее! Я готов служить вам, я сделаю, что вы просите…

— Нет, нет, нет! — кричала я, мотая головой и вздрогнула, когда на спине разошлось платье.

— Поздно, — злорадно сказала королева. — Теперь смотри, чего стоит твое непослушание!

Деревянный настил зашатался от тяжести шагов, это подходил палач. Я прижалась щекой к гладкой поверхности столба и прикрыла глаза.

«Только не закричать, — мысленно взмолилась я. — Пожалуйста, только не…»

И выдохнула сквозь зубы, когда кожу взрезал первый удар.

— Прекратите! — зарычал генерал. Я приоткрыла глаза и сквозь слезы видела, как он пытается освободиться. В его очках полыхали и скручивались безумные золотые спирали. — Я убью вас! Убью за каждый взмах… за каждый упавший с ее головы волос!

Кнут снова просвистел над ухом. От удара я задрожала, колени стали ватными, в ушах загудело. Опершись лбом о столб, я стиснула зубы до боли в челюсти. Я выдержу это! Ради Дитера. Ради всех нас… О, Шэн! Где же ты?!

— Три! — выдохнула толпа.

Протяжный крик все-таки прорвался из моего горла и я обмякла на сдерживающих меня веревках. Спина горела, по коже растекалось жидкое пламя, и я знала, что это струится кровь.

— Ди… тер, — прохрипела я, по щекам потекли горячие слезы.

— Не надо, моя маленькая пичужка, — негромко, но отчетливо ответил он. — Не плачь. Не доставляй им такой радости…

— Я сделаю это ради тебя, — прошептала я и снова зажмурилась, но нового удара не последовало, вместо этого я услышала гневный окрик королевы:

— Герр палач! Вы еще не проснулись или умышленно работаете не в полную силу? Такие удары не повредят и котенку!

— Ваше Величество! — пробасил палач, шумно прочищая горло. — Да ведь по закону разве можно господ плетьми стегать? Не простолюдины ведь!

— Не тебе решать, мерзавец! — вспыхнула королева. — Тут я закон! И у меня королевский приказ! Извольте выполнять!

— Помилуйте! Так совсем тростиночка же! В чем душа держится…

— Тогда вместо нее сам подставишь спину под плети! — закричала королева. — Ты отстранен!

Палач отшвырнул хлыст, плюнул под ноги и с достоинством сошел с постамента.

— Теперь, — холодно сказала королева, — кто хочет тоже получить плетей, пусть выходит.

Она выдержала паузу, и я почти почувствовала, как по коже холодом стегнул ненавидящий взгляд. Толпа молчала, лишь дышала в унисон, став на время единым живым организмом, завороженным зрелищем чужих страданий.

— Нет таких, — удовлетворенно сказала Анна Луиза. — Что ж, лжесвидетельница свое получила. Мы продолжим, но позже. А теперь приступим к казни убийцы и государственного преступника! Стража!

Должно быть, она подала какой-то знак. Подъемник заскрипел несмазанными шестеренками, точно в дурном сне, я увидела, как доска с прикованным Дитером начала медленно опускаться в горизонтальное положение.

— Нет, — прошептала я и задергалась, как насаженная на булавку бабочка. — Не надо, нет!

Я еще не понимала, что должно произойти, но дурное предчувствие вымораживало изнутри.

— Все будет хорошо, — услышала я ровный голос Дитера. Теперь он лежал навзничь, как жертва на алтаре. Лицо, поднятое к небу, было напряженным и строгим, в очках золотился свет начинающейся зари. — Еще никто не смог убить василиска. Ни человек, ни сталь, ни яд… Нет такого оружия, птичка.

Его слова прервал издевательский хохот королевы.

— Есть, — услышала я ненавистный голос. — Если отразить взгляд василиска зеркалом, тот умрёт, увидев себя самого…

Крик заклокотал в горле, но так и не вырвался наружу. Застыв ледяной статуей, я только могла следить, как первые лучи солнца играют на гранях круглого, как блюдце, опускающегося на тросах зеркала.

— Не бойтесь, мои подданные! — тем временем продолжила королева. — Конструкция создана таким образом, что смертоносный взгляд василиска сейчас направлен в небо, и в данном случае не опасен для вас, а только для одного себя.

Зацокали каблучки, прошуршало по булыжнику платье. Видимо, королева подошла совсем близко, и я услышала, как Анна Луиза произнесла тихо-тихо:

— Давно хотела проверить, правду ли пишут древние гримуары?

Издав злобный смешок, она велела:

— А теперь снимите с генерала очки!

Я с трудом повернула голову, сквозь пелену слез видя, как высоко вздымается грудь моего генерала. Вены на его лбу вздувались, скулы ходили ходуном. И тут же стоящий рядом стражник одним резким движением перерезал ремешок, на котором крепились очки Дитера. Они глухо стукнулись о деревянные мостки, и вслед за ними оборвалось и покатилось во тьму мое сердце.

— Не… смотри! — простонала я.