Поцелуй врага

– Он тебе завтрак приносит? – спрашивает мой спутник, старательно подчеркивая нейтральность в голосе. Смотрю на Джоша – любопытство так и прет из него. Пусть гадает, а я возвращаю себе контроль над ситуацией, когда мы проходим мимо корпуса преподавателей и квартиры Тайлера и направляемся в сторону учебного здания. Чувствую на себе взгляды, словно у старых домов есть глаза.

Моя тактика срабатывает.

– Между вами что-то есть? – продолжает расспрашивать Джош. – Ты же знаешь, что во время фазы кандидатов все отношения, помимо отношений Воронов со Львами, под запретом?

– Да, черт подери, – раздраженно отвечаю я. – Это указано в приложении. Я не тупая. И нет, между мной и Тайлером ничего нет. Мы друзья. – С трудом выдавливаю из себя последние слова.

– Ты уверена? – Его взгляд красноречивее, чем слова.

– Да, черт возьми, – ворчу я, беру пакетик и, открыв, вдыхаю запах. Мое настроение тут же немного улучшается.

– Тогда я надеюсь, что Тайлер Уолш считает так же. Иначе он доставит нам неприятности.

* * *

Во время занятий мне приходит сообщение от Тайлера с нашей с Джошем фотографией. Очевидно, прежде чем увидеть меня с Джошем сегодня утром, он хотел поговорить о наших с ним отношениях. Горло сжимается. Далее следуют новые фото Джоша. Размытые фотографии папарацци или слишком засвеченные снимки с каких-то вечеринок, на которых зрачки сына президента светятся красным или он прикрывает лицо рукой.

– Он все еще пишет тебе? – за обедом спрашивает Джош. Мы купили себе большую порцию картошки фри в ларьке и теперь делимся ею, словно влюбленная парочка. Это он придумал, не я. Мы ищем незанятую лавочку. Чувствую, как урчит в животе, и беру горсть из пакетика. Сегодня осенняя погода наконец решила сделать перерыв. Практически все студенты Уайтфилда решили насладиться солнечным светом на природе.

– Не пишет, а посылает много не очень удачных твоих фотографий, – засовываю в рот еще одну картофелину.

– Таких нет, – отвечает Джош, словно стреляет.

– Готов поспорить? – Достаю из сумочки телефон и открываю чат с Тайлером.

– Эти уже устаревшие. – Джош проводит рукой по волосам и прикусывает внутреннюю сторону щеки. Неужели он покраснел?

– Но они существуют, – настаиваю я. Естественно, он такой тщеславный, что фотографии его беспокоят. – Интернет ничего не забывает. Хочешь что-то сказать о той темноволосой, которую ты закрываешь на этой фотографии? – Я листаю дальше и показываю ему фотографию, где у него глаза словно из фильма ужасов и поднята рука.

– Нет.

Не произнося больше ни слова, он идет прочь с едой. Я догоняю его, размышляя, стоит ли продолжать. Решаю не сыпать соль на рану. Мы почти доедаем порцию картошки, когда наконец находим свободную скамью. Джош снимает кожаную куртку, вешает на спинку и садится. Короткое мгновение он кажется другим. Парень закрывает глаза и откидывает голову назад, наслаждаясь солнцем. Этот жест полон доверия, я не могу не улыбнуться.

Тоже сажусь. Мы жуем, сидя бок о бок.

– То время было сложным, – внезапно нарушает он молчание.

– Почему? – Мне правда любопытно.

Джош смотрит на меня и, кажется, размышляет, что мне можно доверить. Я задерживаю дыхание.

– Тогда мама была еще сенатором в конгрессе, а я учился в последнем классе старшей школы. Чем больше предписаний придумывал мамин советник, тем хуже я себя вел. – Он громко выдыхает. – Президентская гонка – настоящее пиар-шоу, и ее противник… – Он не завершает предложение. Судя по всему, ему сказали не обсуждать в открытую оппонента мамы.

Я киваю. Могу понять, что нелегко оказаться в жизни, которую сам не искал. Я достаточно долго видела свое будущее в страховой компании папы. Если бы Ханна не убедила меня попробовать подать документы в Святой Иосиф, дальнейшая жизнь была бы уже запрограммирована. Сначала стала бы одной из сотрудников, а потом села бы за папин стол. Я вздрагиваю.

– Тебе холодно? – спрашивает Джош и берет свою куртку. Этот маленький жест снова заставляет меня улыбнуться.

– Нет, все в порядке.

Он оценивающе смотрит, потом кивает.

– В итоге меня отправили в военную академию, чтобы убедить в достоинствах мамы ту часть населения, которая еще сомневалась.

– И как получилось, что ты учишься в Европе? Разве не твоя священная обязанность пойти в Гарвард или Йель?

– Компромисс, о котором мы договорились с мамой. Я за это бился, – выражение его лица снова становится холодным. Он быстро встает и бросает бумажный пакет в ведро для переработки в паре шагов от нас. Мое запястье начинает легонько вибрировать. Оранжевый. – Давай двигаться дальше.

Редкая атмосфера доверия между нами исчезает, словно никогда не существовала. Я рада отвлечься на дурацкие попытки Тайлера обрабатывать фотографии Джоша. Он меня знает и понимает, что я могу упрекнуть его в клевете, поэтому сам ищет и отправляет мне фотографии, которые попадаются ему в сети. В сообщении сказано:

Если тебе нравятся плохие парни, я могу сойти за такого.:-Р