Поцелуй забытой поклонницы

— Надеюсь, что нет. — Жасс выглядела воинственно, но она беспокоилась за Тира. — Я рад, что ты в безопасности, — произнес он, чтобы разрядить напряженную атмосферу.

— Шатер хорошо изолирован, снаружи он обтянут верблюжьей кожей, — произнесла Жасс, у нее пересохло в горле. Помолчав, она прибавила сдавленным тоном: — Тебе не следовало сюда приходить.

— Я должен был притвориться, будто ничего не произошло? — Он мотнул головой на здание сельсовета.

— Разве ты не понимаешь, как ты все усложнил, придя сюда, Тир?

— Твоя безопасность важнее всего. А учитывая, что ты не должна была здесь находиться, когда я приехал, то проблемы создаешь именно ты. Но что сделано, то сделано.

— Если бы ты оставил меня на той дюне, как я тебя просила, ничего бы не случилось, — сказала она.

— Если бы я оставил тебя на той дюне, ты бы умерла. Если бы одна из моих сестер попала в песчаную бурю, а рядом оказался бы Шариф, он поступил бы точно так же, как я.

— Но ситуация со мной другая.

— Потому что ты принцесса Кареши? Ты же человек, не так ли?

— Я наедине с мужчиной.

— Который пришел убедиться, что ты в безопасности, а ни по какой-то другой причине, Жасмина.

— Почему ты называешь меня полным именем?

— Ты же принцесса, — холодно напомнил он ей.

Но причина не только в этом. Жасс — женщина, которую Тир хочет затащить в постель. Принцесса Жасмина — невинная сестра его ближайшего друга, и к ней нельзя прикасаться. Принцессе Жасмине незачем бояться Тира Скаванги. Повисло напряженное молчание. Как в старые времена, ни один из них не хотел уступать.

— Ну, выбора у меня нет, — наконец сказала Жасс. — Ты здесь, и, раз мы оказались в такой ситуации, я предлагаю тебе что-нибудь выпить.

Он усмехнулся:

— Отличное решение.

— Сок?

— Спасибо.

Пока Жасс наливала ему сок, он оглядел богатые драпировки и ковры цвета драгоценных камней. Народ Вади расстарался, показывая Жасс свою любовь и предлагая ей лучшее из того, что у них было. Из латунных кадильниц ощущался запах ладана, из старинных латунных фонарей лился желтоватый свет. В шатре было столько шелковых подушек, что их хватило бы на десять кроватей.

— Красиво, правда? — заметила она, видя его интерес и пользуясь шансом заговорить на безопасную тему. — Хотя ты забыл закрепить дверцу в шатер.

Удивленный, Тир оглянулся.

— Тебе было не до этого, ты читал мне нотации, — сухо сказала Жасс, когда он исправил свою ошибку.

Вернувшись и сняв куртку, он заметил, что Жасс пристально его разглядывает. Он подумал, что в крайне традиционном мире Жасс даже на секунду обнаженные бицепсы будут считаться оскорблением. Она таращилась на татуировку на его руке, которая была жестоким напоминанием о его гордом наследии викингов и очередным напоминанием о том, какая пропасть лежит между ними.

Жасс не понимала, с какой стати она впустила Тира Скавангу в свой шатер. Когда он слегка коснулся ее руки на собрании в сельсовете, Жасс напряглась всем телом. А теперь она осталась с ним наедине. Она не могла позволить ему выйти на улицу и рисковать своей жизнью. Это была единственная причина ее поведения. Но властная аура Тира словно заполнила весь шатер. Он был поразительно привлекательным и мужественным.

Любая женщина потеряет голову рядом с Тиром, убеждала себя Жасс. Снаружи бушует буря, но это не повод мечтать о нем. Они остались наедине вынужденно.

Кроме своего брата. Жасс никогда не оставалась наедине ни с каким другим мужчиной. Поэтому сейчас она не знала, что ей делать и как себя вести.

Жасс приказала себе смотреть куда угодно, только не на здоровяка Тира. Нельзя смотреть на его мускулистое тело. Нельзя смотреть в затуманенные глаза Тира и вспоминать о прошлом. Не надо думать о том, какие чувства вызвало его прикосновение.

К счастью, она быстро нашла себе занятие. Она стала убирать от колышущихся краев шатра вещи, которые могли разбиться, если ветер усилится.

— Я могу взять фрукты, Жасс?

— Конечно. Угощайся!

Жасс знала Тира давным-давно и верила, что он никому не причинит вреда.

Но прошло время, и он стал обученным воином.

Жасс наполнила кубок и протянула его Тиру. Она моргнула, когда он потянулся за кинжалом на поясе. Она вспомнила, что этот кинжал подарил ему Шариф, сказав, что отныне они будут братьями. Словно под гипнозом, она смотрела, как Тир разрезает фрукт на тонкие ломтики и кладет их на тарелку.

— Мы можем просидеть здесь несколько часов, Жасс. Тебе надо поесть.

Часы? Разве она сможет оставаться спокойной и разумной в течение нескольких часов наедине с Тиром, если уже сейчас ее сердце колотится как сумасшедшее?

Жасс приняла тарелку с фруктами. Это был небольшой, но важный шаг в ее попытке успокоиться рядом с Тиром. Если она не расслабится, то им обоим предстоит тяжелая ночь.

— Вкусно? — спросил он, когда она поднесла кусочек фрукта к губам.

— Спасибо.

Она была такой чопорной, напряженной и испуганной. Такую Жасс он не знал, хотя ее черные глаза и идеальные черты лица казались ему красивее, чем прежде.

— Почему ты так пялишься на меня? — с подозрением спросила она.

— Разве я пялюсь?

— Ты же знаешь.