Руну же казалось, что часть его души отныне была навсегда погребена в пережитом ужасе, была задушена, словно кольца змеи туго сдавили ее в мертвом захвате. Но постепенно он начал видеть свет в конце тоннеля, точку, в которой он сможет, наконец, отбросить прошлое и продолжить жить настоящим.
После долгих обсуждений и еще более долгих споров, было решено, что Рун не нарушил законы убежища, призванные защищать Оракула и тех, кого он принимал у себя. И хотя несколько человек помимо Драгоса прекрасно понимали, что «что-то» однозначно произошло, и все, как один, были не в восторге от этого, но никто так и не признал, что видел Руна в двух местах одновременно в тот короткий миг, поэтому никто не понял, что же случилось на самом деле.
Все согласились, что загадка, как Рун сумел столь быстро переместиться из одного места в другое, так и осталась неразгаданной, но, как заметил Джаггар, Рун не просто так был известен своей скоростью. Что касается Руна, он ничего не рассказывал об этом. Карлинг подозревала, что он просто не мог. В конце концов все признали, что он действовал, защищая свою пару. Учитывая, что не он спровоцировал кровопролитие, действие в защиту было признано допустимым. В то же время Джулиан клялся, что понятия не имел о намерениях Розвен. Карлинг не думала, что большинство поверило ему, но этого уже невозможно было доказать.
Они перебрались на прибрежную виллу в Ки-Ларго
На территории виллы имелись два гостевых дома, где расположились наблюдатели Карлинг, Советник расы Демонов Сорен и Советник расы Эльфов Сидхиэль со своими помощниками. Их миссия была проста: отслеживать активность Силы вокруг Карлинг. Частенько только в одном из гостевых домов горел свет и тихая беседа лилась в открытые окна в предрассветные часы. Бывало, Сорен и Сидхиэль обедали с Руном, а Карлинг составляла им компанию с бокалом вина, но обычно Советники все же держались уединенно.
— Хорошо, что нас не сослали на мой остров, здесь намного лучше, — сказала Карлинг Руну. Они находились в гостиной зоне хозяйских покоев. Карлинг уютно устроилась на одном конце дивана, прихватив с собой несколько книг. Она только что закончила часовой телефонный разговор с Серемелой.
— Черт, да, — лениво согласился Рун. Из одежды на нем были лишь потертые джинсы, длинные мощные ноги босыми ступнями упирались в противоположный край дивана. У Солнца он явно ходил в любимчиках, его кожа успела покрыться благородным золотистым загаром. Рун растянулся на свободном пространстве дивана, устроив голову у Карлинг на бедре, и щелкал пультом, переключая кабельные каналы на 56-дюймовом плоском экране. — ESPN и SPIKE TV с нами, детка. А еще я записываю «Побег из Нью-Йорка» и «Побег из Лос Анджелеса» сразу за ним. Я просто фанат Змея Плисскена. Бууйя!
Карлинг сделала пометку в своем айпаде: не забыть посмотреть в Гугле определение слова «бууйя».
— Вообще-то я имела в виду не кабельное, — сообщила она ему.
— Я знаю, о чем ты, — ответил Рун. Он протянул руку за голову, взял ее ладонь и прижал тонкие пальцы к своим губам.
Каждый день у них был сеанс связи с Серемелой. Карлинг отправила ей курьерской службой свои исследования, надеясь, что это хоть как-то поможет, и Серемела скрупулезно изучала новую информацию. Медуза с головой погрузилась в разгадывание медицинской головоломки, которую они ей подкинули, и телефонные разговоры то и дело начинались с ее восторженных открытий. И вот теперь она взяла отпуск и могла приехать на виллу с продолжительным визитом.