Потусторонняя одиссея

– Тебе эту ночь так и придется коротать в этой зарешеченной комнате, тем не менее, как ты, надеюсь, понимаешь, все это делается не только для нашей, но и для твоей безопасности. Так ты сможешь уберечь себя, и других в том числе, от того странного состояния, которому, как мы все здесь думаем, подвергается твой детский организм при наступлении темного времени суток. Эти крепкие решетки смогут тебя остановить и не дадут выйти наружу.

– Хотелось бы верить, – в очередной раз усмехнулся мальчишка, где-то в глубине души надеясь, что так все и будет и что он просидит в этой камере, будучи не в силах преодолеть прочное перекрытие.

На этом напутственная речь лица, ответственного за общую безопасность, была закончена, и он отправился раздавать указания подчиненным сотрудникам, а отец, воспользовавшись короткой передышкой, остался пообщаться с маленьким сыном.

– Ты как? – спросил он уже более ласковым тоном. – Продержишься здесь до завтра? А там, как нам сказали, все будет кончено. Научные сотрудники уже сейчас бы тронулись в путь, но у них там какая-то заминка с необходимыми для таких случаев приборами и инструментами: все надо собрать и ничего не забыть, чтобы потом, если чего вдруг не хватит, снова не возвращаться, упуская тем самым драгоценное время – вот поэтому и образовалась эта вынужденная задержка. Ты первый, кого удалось распознать в череде жестоких убийств, захлестнувшись нашу планету, так что это своего рода великая честь быть причастным к спасению человечества.

Витя молча выслушал этот напутственный, где-то назидательный, монолог и, как только отец закончил, тут же спросил:

– Что делать, если что-то пойдет не по плану? Ну что, если все-таки я каким-то образом смогу выбраться из этого «обезьянника»? Что будет тогда?

– Такую возможность здесь никто не рассматривает, – честно признался родитель, опустив на мгновение книзу глаза, чтобы не показать промелькнувшее в них смущение, – все абсолютно уверены, что прочность металлических прутьев и стянутые к отделу войска смогут полностью обеспечить безопасность как тебя, так и всех окружающих. Ладно, сынок, мне пора отправляться работать, постарайся здесь не скучать.

– Хорошо, – промолвил он вслух, про себя же чуть слышно добавил: – Лучше бы вам заскучать пришлось.

За пять дней нахождения во власти неведомой силы Горячев-младший прекрасно себе уяснил, что она обладает такими непредсказуемыми способностями, что они вряд ли подвластны простому, нормальному восприятию. Попрощавшись с отцом, он, чтобы хоть как-то убить свое время, принялся продолжать интернет-игры, развалившись на жестком матрасе. Постепенно близился вечер, плавно переходящий в темное время суток. Каждые десять минут к маленькому Виктору заходил какой-нибудь полицейский сотрудник, проверяя не погрузился он в сонное состояние и, убедившись, что он спокойно играет, убывал восвояси. К половине одиннадцатого пришел Павел, который принес с собой железную табуретку и, поставив ее недалеко от клетки предварительных заключений, уселся и принялся развлекать своего несовершеннолетнего сына, переключив на себя его мысли и не давая уснуть.

Тем не менее, как бы ни старался бывалый сотрудник, в половине двенадцатого наступивших уже шестых лунных суток глаза мальчика внезапно закатились вовнутрь, выставив на обозрение только безжизненные белки. Лицо ребенка застыло в одном беспристрастном, непроницаемом выражении, и, словно забыв про существование силы всемирного притяжения, маленькое тельце воспарило над полом и приблизилось к металлической клетке. Ухватившись за нее своими небольшими, худыми ручками, маленький монстр принялся энергично трясти за железные прутья, явно пытаясь снести возникшую перед ним преграду. Невзирая на видимую хрупкость молодого еще организма, его движения были настолько мощными, что невольно создавалась иллюзия, что вот-вот прочные окончания выскочат из бетонных пола и потолка. Однако это ограждение пытались сломать до этого не единожды, но ни у кого так ничего и не получилось, даже у лиц, многократно превышающих в физической силе еще не развитого мальчишку: прутья были настолько глубоко вмонтированы в верхние и нижние перекрытия, что могли свободно выдерживать любое воздействие. Видимо это стало понятно неведомой, сверхъестественной силе, захватившей разум и тело невинного малыша, потому что, оставив свои беспочвенные попытки, она передвинула организм носителя немного назад и, широко раскрыв его рот, издала такой неимоверный рев, словно бы сам дьявол подавал голос из самых глубин Преисподней. Какой бы ни был Горячев-старший закаленный в различных переделках сотрудник, от такого жуткого крика кровь невольно заледенела в его жилах, а спину сковало недвижимым спазмом, наполненным многочисленными мурашками, лишив его воли и заставив безвольно замереть на одном месте. Павел смотрел на своего милого мальчика, в одну секунду обретшего вид ужасного монстра, расширенными от страха глаза, не смея проронить ни единого слова.