Потусторонний друг. История любви Льва Шестова и Варвары Малахиевой-Мирович в письмах и документах

У нас здесь образцовый порядок. В Москве, как и в Киеве, переворот произошел идеально спокойно. Теперь, с каждым днем, жизнь все больше и больше устраивается. В участках, вместо приставов, присяжные поверенные. За городовых по ночам дежурят дворники. В обществе тоже большая согласованность: крайние течения отступают на второй план и стушевываются. Правительство завоевало себе общее доверие. Бог даст, справимся со всеми трудностями, хотя их и не мало.

Анне Григорьевне Шварцман 29 марта 1917

Киев

И в Киеве, как в Москве, переворот произошел без всяких осложнений, спокойно. Многочисленные митинги, манифестации не нарушали порядка. В Киеве это, конечно, особенно важно – ввиду большей близости Киева к театру военных действий. Сегодня уже месяц со дня переворота – и жизнь все больше и больше налаживается по-новому. Авось, Бог даст, Россия будет разумнее других стран и перейдет к новому строю без особых потрясений.

Анне Григорьевне

Шварцман 19 апреля (2 мая) 1917

Москва

Вы получаете русские газеты – можете судить по ним, как все произошло и что теперь делается. В общем – одно можно сказать: никак нельзя было надеяться, что такой страшный переворот произойдет так тихо. Вот уже полтора месяца, как пало старое правительство, а никаких крупных беспорядков нигде не было. Вчера праздновали в Москве 1-е Мая. Народу вывалило на улицы несметное количество – но все было чинно и спокойно и все, походив, сколько полагается, по улицам, послушав митинговых речей, разошлись по домам. Сегодня снова работают, магазины открыты, трамваи ходят. Видно, народ гораздо толковее, чем о нем думали наши старые правители. Бог даст, все успокоится и наладится: надежды немцев на беспорядки не оправдаются, как не оправдались и другие их расчеты. Война, видно, быстро идет к концу. Может к концу лета удастся уже повидаться[198].

В мае 1917 года Варвара уехала в Киев, так как недалеко от города в хозяйственных частях служил Михаил Шик, который участвовал в эвакуации населения из района военных действий в Западном крае. Получив еще в 1913-м на учениях травму колена, он время от времени попадал в госпиталь, а затем и вовсе был демобилизован. Но на расстоянии его чувство к Наталье Шаховской только укрепилось. И вот в результате очень бурной переписки они принимают решение соединить свои судьбы. Но оба считали, что Варвара Григорьевна – часть их жизни и непременно должна быть с ними рядом.

27 сентября 1917 года Наталья Дмитриевна сообщает В.Г.:

Вчера стало ясно, что жизнь моя и Михаила Владимировича Шика – неразделимы. Для меня это сделалось без борьбы и колебаний, потому что готовность признать это и принять созревала так давно, прошла такие мучительные пути, перенесла такие испытания и победила по дороге гордость. Я была готова принять это, потому что на место ребяческого вызова законом жизни стало смиренное сознание великого смысла их непреоборимости. Я давно потеряла веру в силу всяких “решений” и ждала, когда придет время покорно склонить голову перед неизбежным. Оно пришло. Я ничего не решала, мне кажется, что все решено не нами, у меня как-то даже нет мыслей о будущем, нет ни радости, ни тревоги, ни страха, – только готовность идти по этому новому пути туда же, куда ведут многие пути, но что в существе своем единая цель жизни. Я не колеблюсь. Но я не знаю, что сталось бы с этой моей готовностью и как она смогла бы стать жизнью, если бы не пришло Твое благословение, если бы я не чувствовала его раньше, чем оно пришло. Благослови Тебя за это Бог, дорогая. Я верю ему и принимаю его всей душой. Что бы ни было со всеми нами, я никогда его не забуду, и потому оно никогда не потеряет силу[199].

В том же сентябре Михаил пишет Варваре Григорьевне:

Ты думаешь – я отвернулся от Тебя в самой святая святых моего духа и мир земной отвернулся от Тебя.

Нет, родное дитя, не то произошло с нами. Ни я, ни мир от тебя не отвернулись. Я возложил на Тебя тяжесть своей веры в Тебя, веры в то, что Ты способна взойти на Голгофу и воскреснуть[200].

В 1918 году Михаил Шик решает перейти в православие и креститься[201]. Это происходит в Киеве, и его крестной матерью становится Варвара Григорьевна (что для нее означает окончательный отказ от своей прежней роли гражданской жены), а крестным отцом – друг Михаила, художник В.А. Фаворский.

В день Ильи Пророка, 23 июля 1918 года, Шик и Шаховская обвенчались. Обручальное кольцо с вырезанными внутри словами “Свете радости. Свете Любви. Свете преображения” Варвара Григорьевна передала Наталье Шаховской, “и оно было на руке ее в день ее венчания с Михаилом. А у него на руке было два кольца: одно с ее именем, другое, серебряное – с моим”.

Этот жест означал освящение тройственного союза. Союза трех сердец. В дневнике Варвара Григорьевна, анализируя их прекраснодушные порывы тех лет, писала: