Потусторонним вход воспрещён

— Не знаю, что это, но валим, друзья. До машины потерпишь? — Последний вопрос адресовался Великорецкому. Тот кивнул. Медина закинула себе на плечо его руку, Володя подхватил с другой стороны. Ярик страховал. И тут их тряхнуло еще раз — гораздо сильнее всех предыдущих.

Все четверо повалились наземь. Медь сбила колени и ударилась плечом. Великорецкий глухо застонал.

— Смотрите. — Стоя у самого отбойника, Арчи указывал на воду.

Точнее, на нечто огромное, темное, поднимавшееся из ее глубины. Чернота неотвратимо приближалась, вырастала до размеров горы. Еще и еще… Всё ближе.

Оно извивалось, скручивалось, перетекая из одной неправильной формы в другую. Жуткое, первородное.

К небу взметнулось тяжелое щупальце и, оросив воздух веером брызг, упало поперек эстакады метрах в ста дальше по шоссе. Столб бетонной пыли поднялся ввысь. Ветер донес прелый запах водорослей, гниения и тухлой рыбы. К горлу подкатила тошнота.

— Твою-ю ж ма-ать! — длинно и громко выговорил таксист, пятясь назад к машине. Затравленно глянул на Медину и ребят. — Дальше сами. Простите!

Он прыгнул в салон, хлопнул дверью и резко дал по газам, направляя машину в сторону берега.

— Стой! — заорала Медь, подскакивая на ноги, но визг проскальзывающих по дороге шин заглушил ее голос.

Второе щупальце уже всколыхнулось следом за первым, раскручиваясь смертельной петлей, и с силой ударило по опорам моста.

Внезапно послышался страшный стон лопающихся металлических конструкций. Асфальт пошел крупными трещинами, закачался, вздыбился. Бампер такси подкинуло почти вертикально. Оно так и застыло, вхолостую бешено крутя в воздухе колесами. Водила высыпался на асфальт, выбив помятую переднюю дверь, и, не оборачиваясь, сломя голову рванул к берегу.

Вдалеке зашатались и сложились шаткими доминошками серебристые башни водопропускающего сектора. Со звоном лопающихся гитарных струн порвались провода. Фонари ложились плашмя, как сухой тростник от ветра.

Издалека донесся крик. Двое человек выскочили из придавленной столбом машины и теперь бежали по шоссе. А дорога за ними расходилась — от правой части до левой. Края в месте разлома стали оседать вниз.

Медина бросила беглый взгляд вокруг — куда бежать?

— К берегу, — прохрипел Великорецкий. — Там у него меньше всего власти.

«У кого?» — хотела спросить Медина, но ответ не потребовался.

Вода стала черная, будто деготь. Забурлила. Вспенилась. И вдруг рванула вверх фонтаном, выпуская как из чудовищной воронки десяток переплетенных щупалец и голову существа.

Усеянная роговыми наростами, она напоминала каменную глыбу, захороненную на дне залива много веков назад: поросшую корявыми раковинами и гнилыми водорослями. Голова была размером с круизный лайнер. Из ноздрей диаметром с кратер валил серый дым. В глазах, напоминавших два горящих безжизненным огнем красных кристалла, читалась пробирающая ненависть. В древности такие глаза должны были вселять ужас настолько крепкий и пронизывающий, что кровь замерзала бы от одного мимолетного взгляда в них.

Медь поняла, из чего были сделаны глаза чудовища — из застывшей крови людей, что столетиями подряд поклонялись ему.

Гигантская пасть распахнулась и издала душераздирающий низкий рев.

Сразу стало темно и холодно.

— Не сиди! — Ярослав отпихнул Медину, подхватил Великорецкого, и они вдвоем с Володей поволокли его прочь, подальше от края моста.

— Арчи!

Он обернулся вовремя: еще одно щупальце захлестнуло отбойник и сорвало шаткую ленту ограждения с легкостью, с которой ветер рушит карточный дом.

Эстакада накренилась. Брошенное такси поволокло навстречу кишащей черными щупальцами водяной бездне. Медь ухватилась за торчащий из развороченного асфальта штырь… И вдруг услышала музыку.

It’s all a game, avoiding failure,

When true colors will bleed

All in the name of misbehavior

And the things we don’t need… [105]

Из окна желтой брендированной машины доносилась музыка. Различимая даже в шуме воды, скрежете и грохоте металла, в реве хтонической твари, она наводила ужас своей вкрадчивой, заползающей в уши и сжимающей сердце трепетной нежностью.

I lust for «after»

No disaster can touch

Touch us anymore

And more than ever, I hope to never fall… [106]

Эстакада завалилась вбок еще сильнее.

— Арчи, прыгай! — заорала Медина изо всех сил. — Я схвачу.

Брат присел, оттолкнулся, рванулся вперед по наклонной поверхности и прыгнул.

В тот же миг такси сорвало с места и понесло ему наперерез.

«Успеет, успеет…» — неслышно шевелила губами Медь.

Он не успел…

Часть 6. Василий

Стоило Гусеву исчезнуть из вида, хватка ослабла. Я почувствовал, как держащий меня корень обмяк, соскользнул с ноги и неподвижно распластался по земле.

Я покачнулся, переступил. В груди бухало сердце — медленно, тяжелым молотом. В мертвой вакуумной тишине не раздавалось ни звука: ни шороха шагов, ни птичьих голосов, ни даже ветра. Я был тут один. Один живой.