Поведение — двойка

— «Ученик третьего класса «А» Андреас Гопе за крайне недисциплинированное поведение в школе получает выговор на общешкольном собрании». Сложив листок вчетверо, директор добавил: — Если ты в будущем году исправишь свое поведение, этот выговор может быть снят.

Андреас напряженно смотрел на директора. Он ждал, что тот скажет ему еще какие-нибудь слова. Может быть, он спросит: «Ну, что ты думаешь делать дальше?» А Андреас ему ответит: «Я думаю заработать деньги и отдать долг за книгу. Тогда все, наверное, пойдет по-другому».

Фрау Линден тоже ждала. Может быть, Андреас заплачет? Или хотя бы огорчится? Произошла ли в нем хоть какая-нибудь перемена? Почувствовал ли он раскаяние? Распрощался ли со своим прошлым?

Никаких признаков этого не было заметно.

Директор уже взял в руки другой листок и вызвал следующего. А Андреасу сказал:

— Иди садись на свое место.

— Хорошо, — ответил Андреас. Он был немного обескуражен, что все так быстро кончилось. — Спасибо.

Он оглянулся, ища ступеньки.

Когда он спускался в зал, ребята смеялись. Им показалось забавным, что Андреас сказав «спасибо» и что он опять шагает с гордо поднятой головой. Глядя на него, можно было подумать, что он только что пробежал шестидесятиметровку за девять секунд. Он был в отличной форме. И фрау Линден решила, что даже эта последняя мера не произвела на Андреаса ни малейшего впечатления.

А ребята уже снова смеялись: Андреас проскочил свой ряд, а потом, заметив ошибку, обернулся и постучал себя пальцем по лбу.

Фрау Линден услышала, как Клавдия Геренклевер сказала Антье Шонинг:

— Ах, он, видите ли, забыл, где сидит. Все только выставляется…

Наконец Андреас сел на свое место и почесал щеку.

Нет, ну никакого впечатления!

Фрау Линден повела третий «А» из большого зала в класс.

Когда ребята снова сели за парты, фрау Линден открыла шкаф и раздала им шариковые ручки, игрушки и разные другие вещи — что у кого отбирала за последнее время. Потом она собрала учебники. А потом попрощалась с классом, пожелав всем встретиться вновь в начале учебного года хорошо отдохнувшими и загоревшими. Выходя из класса, все ребята говорили ей: «До свидания! Счастливых каникул!»

— Задержись немного, — сказала фрау Линден Андреасу. — Я хочу с тобой поговорить.

Когда они остались вдвоем, фрау Линден, заперев шкаф, обернулась к Андреасу.

— Не забывай, что говорил тебе директор, — сказала она. — Выговор может быть снят, если ты исправишься. Надеюсь, в будущем году мы все увидим, что ты стал серьезнее. Тебе ведь будет уже десять.

— Да, — ответил Андреас.

— Ты записан в городской летний лагерь?

— Да. Мама меня записала.

— Одну неделю я там дежурю. Посмотрим, как бы нам сделать так, чтобы я узнала тебя получше. Как ты считаешь?

— Да, — ответил Андреас.

— Может быть, у тебя есть совсем другое лицо — не такое, как я знаю. Бывает, ребята в школе ведут себя преглупо, а дома и в работе они настоящие капитаны.

— Да, — сказал Андреас и чуть-чуть улыбнулся.

Вот и отец что-то говорил про капитана. Странно, что и она про это.

— Ну ладно. Теперь можешь идти. Ты отдал мне свой дневник?

— Нет. А разве их надо сдавать?

— Твой я хотела бы оставить у себя. Достань-ка его и дай мне.

Андреас не очень удивился, что ему единственному из всего класса пришлось сдать дневник. Он был рад от него отделаться. Вытащив его из портфеля, он протянул его учительнице, и та спрятала его в свой тяжелый портфель.

— Ну, всего тебе хорошего, — сказала она, положив руку на плечо Андреаса. А потом быстро вышла из класса.

Андреас застегнул свой ранец-портфель, надел его на спину и тоже быстро пошел к двери. Когда он бежал по пустому коридору, у него было такое чувство, словно он вот-вот оторвется от земли и взлетит. Может быть, оттого, что в эту минуту начались каникулы?

XII. В доме отдыха имени Макаренко

На берегу Балтийского моря стоят белые летние домики, и в них живут отпускники, а к завтраку, обеду и ужину все они собираются в столовой.

Дом отдыха имени Макаренко, где проводила свой отпуск фрау Линден, назывался так в честь известного всему миру советского педагога. Здесь, у моря, отдыхали со своими семьями учителя и другие школьные работники.

Учителям здесь не надо было постоянно заботиться о тишине и порядке. Здесь они могли просто радоваться тишине и порядку. Шум был отключен. Ни болтовни, ни крика, ни звонков. В коридорах ковры, а по коврам спокойно ходят вежливые, воспитанные люди.

Фрау Линден приехала сюда вместе со своим младшим сыном Бодо. Бодо был ее любимцем. Этой осенью он шел учиться в первый класс. Бодо знал, что скоро сядет за парту вместе с еще тридцатью ребятами, — вот тут-то и станет ясно, какой он по сравнению со всеми. Не знал он только одного: каким же он окажется? Он радовался, что идет в школу. Но к радости примешивалось и еще что-то. Во всяком случае, он все повторял, что пойти-то он пойдет, но только если ему разрешат там сидеть за одной партой с его братом Уве.