Повелитель

– Я не могу! Меня все отвлекают! – Надя вернулась на свою половину поля и заметила, что их зрители, видимо, приняв ее крики на свой счет, медленно покидают беседку. Теперь они играли наедине. Через несколько ходов Надя увидела, что ферзь Повелителя стоит под ударом ее слона. Сначала она не поверила и посмотрела на него – но Лялин вдумчиво наблюдал за шахматным полем. Тогда она подошла к своему слону, подняла и спросила:

– Она же наискосок ходит, да?

– Да, – ответил Лялин, глядя в другой угол доски.

Надя взяла в руки фигуру и, крадучись, сделала несколько шагов по полю.

– Ух ты, как я проглядел! – Схватился за голову Лялин, когда Надя радостно прижала к груди гигантского черного ферзя.

– Зато я съела самую ценную фигуру! – радовалась она. – А это правда, все честно? Ты не поддавался?

– Честное комсомольское! Просмотрел!

Доигрывать они не стали. Лялин и Надя вышли за ворота больницы и свернули в сторону остановки. Трамвай довез их до метро «Преображенская площадь». Лялин сориентировался быстро: они прошли совсем немного, когда Надя разглядела красную башню колокольни и чуть дальше – темные купола с крестами.

– А я думала, старообрядцы только в Рогожской слободе, – сказала она.

– Здесь Преображенская община. Давай сначала сходим в Никольский монастырь, а потом вернемся сюда, за этим домом, если я не путаю, территория женской обители.

– Хорошо. Что ты о них знаешь?

– Да ничего. Только что появилось все это во время эпидемии чумы.

– Звучит оптимистично. Потом надо будет про них почитать.

Они прошли мимо высокого деревянного забора, после которого начиналась кирпичная монастырская стена.

– Да тут целый кремль! – удивилась Надя, глядя на красные остроконечные зубцы.

– У монастырей же одна из задач – оборонительная. Неудивительно, что здесь крепость.

– А это монастырь?

– Кажется, да. А что, ты снова хочешь от меня сбежать? Тогда не пойдем!

– Андрюша, ну ты опять! Как я тебя оставлю, да еще и с этой штукой на груди!

– Чувствую, сердце бьется неровно… – слабым голосом произнес Лялин.

– Прекрати!

Надя рассмеялась и взяла его за руку.

Они зашли внутрь, пройдя арку под Крестовоздвиженской надвратной церковью. Этот храм из красного кирпича с пятью темными куполами отличался от других цветом отделочных украшений – пилястры, карнизы и узоры были не чисто белого, а нежного теплого сливочного оттенка. За стеной, упираясь основанием в землю, будто широкой ступней, тянулась в небо краснокирпичная колокольня. За ней, словно стесняясь своего малого роста, скромно стояла круглая башенка Никольской церкви. Круглые и полукруглые окошки обрамлял белый камень, на стенах лепились резные остроконечные украшения, свисающие белые шишки украшали арки, напоминающие формой ребро средневекового костела.

– На готику похоже, – сказала Надя, запрокинув голову.

– А это она и есть, – отозвался Лялин. – То есть не совсем, здесь псевдо– или ложная готика. Так что ты правильно заметила.

– Необычно. Спасибо, что показал. А ты здесь был раньше?

– Да. Давно.

– Искал маскароны?

– И не нашел.

– Зато нашел отличный монастырь. Слушай, а давай сходим во все монастыри Москвы?

– Когда ты говоришь «монастырь», мне становится страшно.

– Ну ладно, перестань.

Они обошли территорию и зашли в храм. Лялин искал икону Пантелеймона, когда Надя позвала его:

– Я нашла тебе Пантелеймона, – прошептала она.

После они вернулись на улицу и пошли с внешней стороны стены, пока не уперлись в полукруглые ворота кладбища.

– Мне что-то не хочется на кладбище, – сказал Лялин и остановился.

– Мне тоже, – отозвалась Надя. – Смотри!

Она махнула рукой в сторону зеленой голубятни, стоявшей возле забора. Над ее крышей на установленной длинной палке с крестовиной сидели голуби, в основном белые. Один из них подпрыгивал вверх и, взмахнув крыльями, делал воздушный кувырок, после чего садился обратно.

Они повернули назад и дошли до большого трехэтажного дома из потемневшего кирпича, казавшегося заброшенным. За ним они разглядели желтую угловую башню стены общины.

Войти можно было через территорию автостоянки. Навстречу им вышел охранник:

– Вы куда, молодые люди?

– В монастырь! – ответил Лялин.

– Вот тут пройдете и увидите в стене черную дверь. Она закрыта, вы тихонько открываете и проходите.

Когда они завернули за дом, Лялин остановился.

– Это последняя постройка Кекушева. Так и стоит без хозяина. Очень жаль. Узнаешь модерн?

– Нет, – честно ответила Надя.

– Ну как же, вон смотри, какие окна, крыльцо… Видишь?

– Вижу, – улыбнулась она. – А что там сейчас?

– Ничего. Был тубдиспансер, а теперь стоит ничей.

Черная глухая дверь в монастырской стене была закрыта, но не заперта. Они зашли внутрь и очутились в безлюдном ухоженном дворе. Кирпичные дорожки окружали ровные газоны с цветами и деревьями. Все постройки были такого же светло-желтого оттенка, что и стена с башней. Напротив входа стояла церковь с колокольней, но войти внутрь им не удалось – эта дверь оказалась запертой.

– Наверное, храм открывается только на время службы, – предположил Лялин.