Повелитель

После примирения Надя и Лялин гуляли по снежным улицам, заходили во дворы, переулки, подолгу сидели в маленьких кафе, не разжимая рук, словно не в силах разъединиться хоть на мгновение. Если бы не сессия, Надя бы так и осталась в доме Лялина. У нее даже появилась своя полка в шкафу, а на полочке в ванной становилось тесно из-за ее кремов, шампуней и прочей косметики. Как и положено влюбленным, они изучали и узнавали друг друга. Надя выяснила, что Андрей Мстиславович был дважды женат – первый брак еле-еле дотянул до года, второй распался через десять лет.

– А почему вы расходились? – поинтересовалась она.

– Девушки не выдерживали… – развел руками Лялин.

Надю поразила эта неловкая беспомощная фраза и особенно слово «девушки». Разве жен называют девушками? Да и что такого можно рядом с ним «выносить»? «Дуры какие-то», – решила она. От второго брака у Лялина была дочь, она с матерью жила в Петербурге.

Домой Надя привезла красную бархатную коробочку – его новогодний подарок. Внутри лежал браслет – изящная серебряная змейка с сапфировыми глазками. Надя сразу в него влюбилась. Она надела браслет на экзамен по истории русской литературы, да и вообще носила подарок почти каждый день, и даже дома, соскучившись, доставала из коробки и подходила к зеркалу, любуясь рукой, обвитой серебристым кольцом. Глядя на эту змейку, она вспоминала сказки Бажова – синюю книгу, подаренную в школе на окончание начальных классов. Хозяйка Медной горы, Огневушка-Поскакушка – в ярких образах тех сказочных женщин, возможно, она уже тогда угадывала великую силу страсти. Еще непонятную для ребенка, но зреющую внутри, словно яйцо мифической птицы, из которого через несколько лет взмоет в небо стихия чудовищной силы и красоты, заполнив и затмив весь мир своим пылающим оперением.

Лялину Надя подарила серебряный гребешок, на ручке с одной стороны был выгравирован Покровский собор, с другой – Спасская башня Московского Кремля.

– Для твоих кудрей, – сказала она ему. – Все не могу забыть, как впервые потрогала твои волосы. Будешь расчесываться, как будто я тебя глажу…

Сессия пролетела быстро, и впервые во время каникул Надя не скучала по семинарам – зачем, ведь мастер и так почти каждый день с ней. Накануне первого семинара в новом семестре Лялин позвонил Наде. В телефонной трубке слышались звуки рояля. «Что за ласковая мелодия?» – спросила она. «Это Моцарт». Лялин предложил встретиться до начала занятия, чтобы купить путевку в Париж – ехать решили в конце марта. Надя согласилась и попыталась представить Повелителя прямо сейчас: в комнате, полной света, город заглядывает в большое светлое окно, он сидит за столом, прижимая телефон к уху, чуть наклонив голову…

Надя и Лялин вышли из метро и, вынырнув из арки на Рождественке, свернули направо. Здесь, возле МАРХИ, на стене светло-голубого дома Лялин показал ей своего первого маскарона – крылатую летучую мышь.

– А вот там, в церкви была студия рисунка.

Он махнул рукой в сторону золотого купола.

– И что вы там делали, просто рисовали, или какие-то задания были?

– Сейчас расскажу. Именно здесь, прости Господи, я первый раз в жизни увидел голую женщину.

– Что ты увидел? – остановилась Надя. – Да не может быть!

– А вот слушай.

Они подошли к желтому храму с белыми пилястрами. Из-под оконных козырьков смотрели белоснежные головки ангелков с крыльями.

– Здесь в то время работала кафедра рисунка. – Продолжил Лялин. – Куполов тогда не было, но само здание оставалось. И занятия курсов проходили здесь. Там внутри был круглый подиум, для нас на него ставили вазу или гипсовую голову. А вот старшекурсники рисовали голую натуру. И кто-то рассказал, что есть щель, в которую можно подсмотреть. Мы после занятий остались в туалете, дождались, а там! Действительно голая девушка с вот такой грудью! – Лялин поднял руки, словно держал перед собой два огромных арбуза. – До сих пор перед глазами стоит…

– Вообще-то ты хотел рассказать про студию рисунка, – недовольно напомнила Надя.

Они вышли за ограду и повернули в сторону Неглинной.

– Про что? А, да, рисунок… А я тебе рассказывал, что еще занимался в Пушкинском музее в кружке юных искусствоведов? Нет? Так вот, очень хорошие были курсы, а потом мне выдали удостоверение с фотографией, по которому я мог бесплатно проходить в музей и проводить…

– Девушек? – подсказала Надя.

– Девушек! Что у тебя в голове, моя юная муза! Экскурсии по музею! Кстати, девушки не очень ходили со мной в музей.

– А почему?

– Потому что у меня были одни брюки и один зеленый свитер. О таком изобилии я мог только мечтать! – он махнул рукой в сторону ближайшей витрины. «А все Кузнецкий мост, и вечные французы», – покачал головой он.

– «Оттуда моды к нам, и авторы, и музы…» – продолжила Надя. – А может, в ЦУМ, купим сумочку вместо Парижа?

– В «Мюр и Мерилиз»? – переспросил Лялин и, не дожидаясь ее вопроса, пояснил. – Раньше он назывался «Мюр и Мерилиз» – по именам основателей, и тогда действительно был универсальным магазином, для всех. Чехов в письме из Ялты просил сестру заказать там для него шапку. А вот мы и добрались.