Повелитель

Уставшего мужчину успокоила седая француженка со стильной стрижкой, попросив не курить, так как у нее астма. Он убрал сигарету в карман и замолчал, опустив голову, и вскоре вышел.

Следующий день был посвящен собору Нотр-Дам, и именно здесь Надя полностью и безоговорочно ощутила, что любит этот город всем сердцем. Она не могла объяснить, почему, но разве можно объяснить любовь. Как и кому могла она рассказать про зеленый мох на серых камнях, весну, ледяной ветер и разноцветный свет от витражей, под которыми вдруг налетевшая сердечная тоска становилась счастьем. Про химер, делающих вид, что они – неживые. Про смотрителя, который рассказал им о колоколах, звонящих по большим праздникам. Про то, как Надя фотографировала внутри Нотр-Дама долго, и никто ей это не запрещал. Про деревья в розовых цветах, детскую площадку, лавочку и голубей. Про то, как они стояли на другом берегу Сены, смотрели на серый каркас стен, которые держат небо, и – ее сердце билось иначе. Лишь Повелителю можно было рассказать об этом.

Мощный и одновременно ажурный Нотр-Дам де Пари, чьи строгие линии башен устремлялись в небо, принимал прихожан и туристов. На площади возле западного фасада, где находился главный вход, прогуливались и фотографировались туристические группы и одиночные путешественники. Надя и Лялин по очереди рассмотрели порталы над каждым из входов. Своды над дверями в храм можно было рассматривать бесконечно. В путеводителе Надя прочитала, что это скульптурные панно с разными эпизодами из Евангелия, над центральным входом – изображение Страшного суда. Там же она узнала про галерею ветхозаветных царей, расположенную выше, статуи которых во время Великой Французской революции скинули и обезглавили, приняв за французских королей. Западная роза, чаще всего упоминающаяся в литературных и кино-произведениях, была центральной точкой, соединяющей две башни. Напротив нее стояли скульптуры Святой девы с Младенцем в окружении двух ангелов.

– Когда вода очень холодная, мышцы сводит от холода. А сейчас у меня сводит сердце, я чувствую что-то на грани боли и покоя, это какая-то внеземная, внечеловеческая красота… – пробормотала Надя, и Лялин, нежно прижав к себе, поцеловал ее в макушку.

Когда они зашли внутрь, в соборе шла служба, играл орган. Музыка летела, отталкиваясь от средневековых камней, взмывая под потолочный каркас и падая вниз на каменный пол. Надя запрокинула голову, рассматривая готический свод, каменные ребра собора, опирающиеся на большие колонны. Сквозь витражи высоких стрельчатых окон шел радужный свет, мягко ложившийся на стены и колонны. На металлических подставках горели круглые маленькие свечи. Но крест центрального алтаря, казалось, светился даже ярче этих пламенных плавников, притягивая к себе взгляд каждого. Они медленно пошли вперед, рассматривая картины и статуи, расположенные вдоль стен. Потом по винтовой лестнице с белыми каменными ступенями Надя с Лялиным поднялись на смотровую площадку. В какой-то момент подъем стал очень узким, а размер скошенных ступеней уменьшился, и Надя, шедшая первой, взялась за металлический поручень, видимо, установленный уже в двадцатом веке. Наверху она сразу подошла к краю, дополнительно огороженному сеткой. Перед ними лежал Париж, и рогатая химера с высунутым языком тоже смотрела на город, положив лицо на ладони. Эйфелева башня, зеленоватая лента Сены, пересекаемая мостами, холм Монмартр и Сакре-Кер…

– А где наш отель, давай его найдем! – обрадовалась Надя.

– Вон там! – Лялин махнул рукой куда-то вправо.

– Не вижу. А как думаешь, Гюго здесь был?

– Наверное. Только тогда здесь не было решетки. Да и пускали ли сюда, не знаю. Ведь он своим романом буквально спас собор, который тогда находился в плачевном состоянии, подумывали даже о сносе. А после книги власти обратили внимание и занялись реставрацией…

Спустившись, Лялин и Надя обошли вокруг Нотр-Дама. Наде очень понравились химеры, застывшие будто бы лишь на мгновение, но на самом деле постоянно наблюдающие за миром вокруг, готовые в любую минуту сорваться с места, оттолкнувшись от камня и выпрыгнув из стены.

Собор окружали цветущие вишни – волны розовых цветов, колышущиеся вместе с ветвями, оставляли на земле нежные брызги лепестков, гонимые ветром. Они точно не знали, сакура это или просто вишня.

– Лучше, если это простая вишня, некоторые виды сакуры не плодоносят. А представь, как здесь красиво, когда вырастут красные ягодки. Интересно, их здесь кто-нибудь собирает? Из вишни можно сделать отличную наливку… – размышляла Надя.

– По-моему, нам пора пробовать наш «Нойли Прат», – решил Лялин.

Они сели на лавочку под одним из деревьев, и он открыл бутылку. Пряный, с отдаленным травяным послевкусием, этот первый французский вермут был будто бы специально создан для сегодняшнего дня: солнечный ветер, качающий цветущие деревья возле собора Парижской Богоматери, золотые блики, плывущие по зеленой воде Сены, окружающей остров Сите, ленивые голуби, обступившие их в надежде на кусочек багета.