Повелитель блох

– Так и должно быть, – важно кивнул Вельзевул, успевший высыпать Арре на колени горсть конфет, пару больших желтых яблок и банан. – Только перцем чили знатоки и закусывают текиллу.

В подтверждение своих слов, дьявол взял у Ганца перчик, откусил сразу почти половину, прожевал, потряс головой:

– Хорошо забирает! Попробуешь? – протянул он остаток Джузеппе.

– Нет, спасибо, – отказался магистр. – Я лучше у Арры яблочко возьму.

– Как хочешь, – пожал плечами Вельзевул. – Знаешь, какой основной принцип кампании «Ад Инкорпорейтед»? Полная свобода воли! Абсолютный отказ от всяческого принуждения! Вот не хочешь ты закусывать текиллу перцем, а хочешь яблоком – пожалуйста! Полная свобода… Ребята, я думаю, за свободу надо выпить!

– Свободно, – согласился Ганц.

– Ну да, – подставил свой стакан Джузеппе, – насчет выбора закуски, так полная свобода. А филиал не спросясь открывать? Целый мир в бесы загонять, где же здесь свобода?

– А где принуждение? – парировал Вельзевул. – Все для вашего же, между прочим блага.

– Конечно! Всю жизнь мечтал себе рога отрастить, – зашелся в смехе Ганц. – И хвост!

– При чем здесь рога и хвост? – небрежно отмахнулся дьявол. – Это так, внешние признаки. Мелочь. Вы не учитываете, что «Ад Инкорпорейтед», восхитительно четкая, стройная, самоорганизующаяся система, обеспечивающая своим служащим максимально комфортное существование.

– Что, всем? – наивно удивилась Арра. – Мне существование тех, что здесь с тачками бегали, не показалось особенно комфортным.

– Естественные различия, соответствующие положению индивидуума в обществе, имеются, – торжественно заявил Вельзевул. – Но это общий закон природы. И не говорите мне, что у вас, на Лагосинтере, все живут одинаково.

– Мы и не говорим, – Ганц, не спрашивая у хозяина, взял бутылку, плеснул понемножку в дружно подставленные стаканы. – Но люди не хотят становится бесами.

– А вот за все население, попрошу не высказываться! – Вельзевул хитро прищурился и погрозил пальцем. – Поисковый амулет сработал? Сработал. И первый контракт на Лагосинтере был заключен быстро и без проблем, насколько мне известно. То есть, один из тех самых жителей Лагосинтера, о которых вы так заботитесь, пошел на контакт с нами добровольно и с полным желанием.

Арра, Ганц и Джузеппе переглянулись, одновременно вспомнив обугленные останки на покрытой травой и цветами лужайке, и осушили свои стаканы.

– Так что, если бы ассимиляционному отделу дали возможность провести соответствующую работу, то еще неизвестно… – продолжал тем временем Вельзевул, уже не слишком заботясь о том, слушает ли его хоть кто-нибудь, или он говорит исключительно для собственного удовольствия. – Но опять таки, дело не в этом. Мы, наши мирные устремления, доказываем делом. Посмотрите, – он взмахнул рукой так резко, что едва не свалился со своего ящика. – Посмотрите, где здесь наши? Никого! А почему?

– Действительно, почему? – моргнул Джузеппе. – Знаешь, я так и не понял, почему вы вдруг решили отступить.

– У, брат! – дьявол поднял вверх указательный палец. – Тут вопрос непростой, тут без бутылки не разберешься.

– Так вот же она, – Ганц убедительно потыкал пальцем в бутыль. – Наливай и рассказывай!

– Да? Действительно, – немного удивился Вельзевул. Плеснул текиллы в дружно подставленные стаканы, произнес строго: – До дна! Для лучшей усвояемости информации.

Усвоить информацию хотелось всем, так что никаких затруднений не возникло. Дьявол одобрительно крякнул, вытер рот ладонью и спросил:

– С чего бы это лучше начать?

– С самого начала, – попросил Джузеппе.

– С начала? Что ж, это можно. Идея множественности миров уже проникла в ваше сознание?

– С некоторым напряжением, – честно признался магистр. – Понимаете, выдвигали некоторые ученые в Университете подобные безумные идеи, и не один раз. Но поскольку убедительного экспериментального подтверждения никто не смог предоставить, ученый совет решил, что эти гипотезы недостаточно безумны, чтобы быть правильными.

– Веселые ребята сидят у вас в ученом совете, – не удержался Ганц. – Мне нравится их взгляд на жизнь.

– Нормальный научный подход, – немного обиделся Джузеппе. – Совершенно не над чем смеяться.

– А разве я смеюсь? Я искренне восхищаюсь!

На этот раз, магистр не удостоил его ответа. Он продолжил, обращаясь к Вельзевулу:

– Теперь, естественно, все изменилось. Экспериментальных подтверждений, – он окинул взглядом выжженную площадку, – даже для самых недоверчивых, получено более, чем достаточно. Множественность миров из гипотезы превратилась в аксиому.

– А если я скажу, что эти миры имеют начало и конец? – снова задал вопрос дьявол. – Они бесконечно растянуты во времени, но тем не менее был момент зарождения мира и неизбежен момент его гибели. Сможете вы принять такой тезис?

– Звучит очень неприятно, но с точки зрения логики – безупречно.