Повелитель блох

– Приятно иметь дело с теми, кто уважает логику, – Вельзевул понюхал пустой стакан, взглянул на бутылку, но налить не предложил. – Так вот, очень давно, я бы даже сказал, бесконечно давно, существовал мир с дивным названием – Армагеддон, – глаза дьявола увлажнились, – моя родина. Причины гибли миров бывают разными: космические, экологические, социальные… у нас была война. Страшная и разрушительная. Были применены некоторые особенно опасные изобретения, так что из всего населения, в живых остались буквально единицы. Они и основали кампанию «Ад Инкорпорейтед».

Вельзевул рассказывал официально принятый и, с одобрения архидьявола, занесенный в учебники по истории кампании, вариант. Потихоньку, на уровне шепотков по углам, ходила и другая версия: война действительно была, но мир уцелел. На самом деле, отцы-основатели кампании ее позорно продули и их вышибли без права возвращения. И мир этот назывался вовсе не Армагеддон, а Эден. Бороться с этими сплетнями было невозможно, поэтому руководящий состав их высокомерно игнорировал.

– Выжившие потеряли мир, в котором они до сих пор существовали, – продолжал Вельзевул, – но зато приобрели некоторые особенности, способность путешествовать между мирами, например. И бессмертие.

– Как это? – бестактно изумилась Арра. И даже потыкала дьявола пальчиком в колено, словно проверяя, выживет ли он после этого. – Что, совсем?.. То есть, я имею в виду, вы неубиваемый? И ничего сделать нельзя?

– Некоторые неудобства и неприятности вы мне причинить, естественно, можете, но в целом… – Вельзевул развел руками, словно извиняясь. – При получении достаточного количества энергии, мы, практически, неуязвимы.

– А энергия откуда? – заинтересованно спросил Ганц.

– Грешные души. Тоже один из прощальных подарков нашего погибшего мира. Собственно, для их массового сбора и была создана «Ад Инкорпорейтед». Сначала-то ловили по одной, по несколько, где придется, но это было так утомительно и неэффективно… Так что, когда Люцифер предложил создать компанию, все его поддержали. Он, надо сказать, гениальный организатор. Продумал структуру, систему должностей, званий, основные схемы работы. Естественно, сам и встал во главе. Остальные уцелевшие армагеддонцы были назначены начальниками филиалов, хотя какие в тот момент были филиалы – одни слезы. С пустого места ведь начинали, кроме идеи и желания воплотить ее в жизнь, ничего не было. Сами набирали персонал, сами обучали…

– А как набирали этот персонал? Вербовали, так же как нас? – уточнил Джузеппе.

– Боюсь, что в период становления кампании, наши методы были несколько… как бы это сказать… несколько жестче, – дьявол все-таки плеснул себе текиллы, вопросительно посмотрел на остальных. Ганц и Джузеппе присоединились, а Арра отрицательно помотала головой и прикрыла свой стакан ладошкой. – Уф-ф-ф! Хороша, зараза! Так вот, у каждого из нас были свои методы. У меня на Терре, много воды – моря всякие, океаны, поэтому чаще всего использовалась морская, так сказать, тематика. Подбирались к какому-нибудь небольшому каравану, одинокими кораблями тоже не брезговали. Команду захватывали и с помощью преобразующих амулетов превращали в бесов. Корабли, для большей убедительности топили, – Вельзевул неожиданно хихикнул. – Иногда, правда, ребята развлекались: оставляли пустой корабль по волнам болтаться, остальных мореходов пугать. Особенно хорошо для этой цели парусники подходят – пустить огоньки по мачтам, очень эффектное зрелище получается. А уж ночью или в тумане… Один младший черт легенды собирал, которые про эти корабли-призраки насочиняли, рассказывал их по вечерам. Смеху было!

– А почему вы не стали так действовать здесь, на Лагосинтере? – спросила Арра. – У нас тоже моря есть, и корабли по ним плавают.

– Этот метод признан устаревшим и не обеспечивающим массовости, – пояснил Вельзевул. – И не достаточно гуманным. Нарушается принцип добровольности и все такое.

– Раньше вас, значит гуманность методов не волновала, а теперь вдруг забеспокоились, – удивился Ганц. – С чего это?

– Естественный результат роста и укрепления кампании, – пожал плечами Вельзевул. – Чем богаче и сильнее становится подобная структура, тем менее она склонна к репрессивным мерам – необходимость в них просто отпадает. Мы, как правило, теперь добиваемся своих целей вполне демократическими способами.

– Но зачем вам вообще менять методы? – поддержала Ганца Арра.

– Как вам сказать? Когда грубое насилие заменяется хотя и бюрократическими, но вполне демократичными процедурами, у персонала повышается самоуважение. Наши сотрудники сознают, что строительство очередного филиала, это не вульгарный захват, наоборот, они несут прогресс жителям отсталого мира. Это очень способствует повышению производительности. Кроме того, и необходимости в проведении карательных мероприятий давно не возникало – отвыкли мы от противодействия.